antizoomby.livejournal.com
Эй все!
Прежде всего – спасибо, спасибо, спасибо, СПАСИБО!! Спасибо за вашу невероятную поддержку, вашу доброту и вашу силу! Вы — лучшие.
Итак, сегодня уже шесть недель, как я сижу в SHU*. Вчера – первый день за неделю, как я получила ручку (до этого мне не давали карандаш, иглу, маркер...). (Что? Что?) Думаете, это игра слов? У меня не было доступа к письменным принадлежностям более двух недель... Давайте, я объясню.
Ладно, обычные люди, как вы, могут заказать ручки в тюремном магазине (если у вас есть деньги на это), а есть карандаши, которые предоставляет тюрьма (но они заканчиваются... часто), НО в SHU все обязаны использовать специальные письменные принадлежности, предоставленные тюрьмой, а они заканчиваются... ВСЯКИЙ ГРЁБАННЫЙ РАЗ (я думаю, на сей раз, в одиночной камере не было ручек 3 или 4 недели. К счастью, я получила одну, прежде чем они закончились, и она немного проработала). И теперь я сижу здесь с ручкой в руке, и думаю о том, что я хотела бы написать вам, и о всех своих мыслях...
Итак, в одиночке вам дают один телефонный звонок в месяц (я знаю, что немного болтала об этом в моём последнем открытом письме, но это снова лезет из под ручки… Я обещаю.) Итак, нужно отметить, что право на телефон у некоторых людей совсем отбирается, поэтому они не могут сделать ни одного звонка за месяц. А также, некоторые люди не могут звонить по телефону, потому что не заработали минимальное количество денег на тюремных работах, до попадания в одиночку (вы не можете работать в одиночке). Телефонное время стоит денег!!
В любом случае, мои попытки телефонных звонков из одиночной камеры – это не полноценная форма общения, поэтому письма становятся более важными, чем когда-либо. Письма – линия жизни между нами и нашими родными, и наоборот. Письма служат для исполнения наших обязанностей и для того, чтобы оставаться на связи. Когда нам не разрешают пользоваться письменными принадлежностями (из-за оплошности, из-за нехватки средств, из-за особого стремления наказать – результат один и тот же, и последствия ничем не отличаются. Но более важно то, что людям причиняют боль, лишая их связи, или лишая эту связь смысла), наша связь с внешним миром, нашими семьями и общинами уменьшается почти до НУЛЯ, что причиняет боль нам и нашим любимым.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ В ТЮРЬМУ И НАКАЗАНИЯ В ТЮРЬМЕ – НАПРАВЛЕНЫ НЕ ТОЛЬКО НА ЗАКЛЮЧЁННЫХ.
Я не знаю… Я не хотела продолжать заострять внимание на этом пункте, но почти всё, что здесь происходит (по крайней мере, я так думаю, и мне так кажется) возвращает к этому. Вот почему (снова, в моей голове) такая простая вещь как ручка, в которой закончились чернила, несёт такие серьёзные последствия… и размышления об этих последствиях, в связи с этими проблемами – нечто большее. (Надеюсь, вы не будете возражать, если я ещё немного поболтаю на эту тему).
Это ограничивает наше творчество, наше самовыражение и наше образование. Должны ли мы всегда волноваться о том «когда моя ручка закончится»? «Я должна экономить свои чернила, чтобы написать письмо», или просто: «Дерьмо, моя ручка уже закончилась… интересно, когда я получу другую». (Всё это – обычные мысли в моей голове). Время, в течении которого наши ручки заняты творчеством, рисунками, стихами и прозой, становится ограниченным. Даже если, в основном, вы используете ручку для образования и творчества, когда она заканчивается, время можно считать потерянным.
Это было просто то, чем я хотела бы поделиться со всеми. Я знаю, что до этого, даже, находясь в общей камере, я никогда не думала о ручках в связи с правами заключенного, теперь эту связь я буду помнить всегда.
Итак, одиночка создана для наказания, и она это делает… она это ДЕЛАЕТ неумолимо. Но, если честно, ребята, я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. После пребывания в SHU в течении шести недель (пять – в одиночестве, 3-4 дня – с соседом), я чувствую теперь, что нет ничего в мире, чего бы я не смогла сделать прямо сейчас. Каждое утро я просыпаюсь с улыбкой на лице, и знаю, что они никогда не смогут, несмотря на все старания, отобрать её. Моя улыбка. Никто не может забрать её у меня, и это знание делает меня сильной.
Знание того, что в моём блоке есть женщины (по крайней мере, были, когда я сидела там), женщины, которые каждый день улыбаются, каждый день смеются, каждый день сопротивляются, не позволяя этому месту, этой тюрьме получить полный контроль над их эмоциями – делает меня сильной. Все вы делаете меня сильной! Ваша поддержка, ваши добрые слова, ваши беспокойства, ваши забавные рисунки питомцев друзей – мысли о вас делают меня сильной, и с каждым прочитанным письмом я становлюсь сильнее.
Удивительная работа, которую делают люди, поддерживающие меня, делает меня сильнее. То, что я делаю, было бы невозможно, без тяжёлой работы, этих удивительных ребят (включая моего адвоката, она – потрясающа). Любовь к обоим моим семьям – к той, в которой я родилась, и к той, которую составляют мои прекрасные друзья – делает меня сильной. Тот факт, что все эти люди, не позволили ни на секунду перестать чувствовать их невероятную любовь, делает меня сильной.
Прежде, чем я закончу это, хочу сказать, что сейчас у меня действительно есть ручка, но это не навсегда. Проблемы с чернилами, вместе со временем пересылки по почте, делают время ответа на письмо ещё дольше. Пожалуйста, помните, что я ценю всех вас, и долгое время ответа – не из-за недостатка благодарности, я дорожу каждым вашим письмом. Я действительно надеюсь, что всё будет хорошо.
Продолжайте улыбаться, продолжайте бороться.
В солидарности и благодарности,
С любовью,
KteeO**.
Источник: New letter from KteeO, imprisoned Grand Jury resistor (http://pugetsoundanarchists.org/content/new-letter-kteeo-imprisoned-grand-jury-resistor), 02/25/2013.
Примечания.
* SHU – solitary housing unit — блок одиночных камер.
** KteeO – Katherine Olejnik — Катерина Олейник сидит в тюрьме с 28 сентября 2012 года за отказ отвечать на вопросы Великого Жюри по поводу её анархистской деятельности и первомайских протестов 2012 года в Сиэтле и Портленде.
|