pavel-shipilin.livejournal.com 13.08.2017 10:00
На днях адвокат Виолетта Волкова написала озорной твит — со слов знакомого налоговика вкраце изложила результаты стандартной проверки и попросила угадать организацию, в которой были найдены нарушения. Угадать легко: «Седьмая студия». То есть, «Гоголь-центр», которым руководит Кирилл Серебренников.
Кирилл Серебренников. Фото Новой газеты[1].
Не знаю как вам, а мне с самого начала этой истории было понятно, что бюджетные средства украли. Причем, без прямого участия режиссера Кирилла Серебренникова провернуть незаконную финансовую махинацию было невозможно. Ведь именно он выбил деньги, а значит, главным бенефициаром обналички был тоже он.
Неслучайно по делу проходит (свидетелем) и бывшая начальник департамента государственной поддержки искусства и народного творчества Министерства культуры РФ — к ней тоже есть вопросы у следствия. Довольно часто в таких случаях тот, кто получает бюджетные средства, делится с чиновником, который способствует их выделению. Ну, там, слово замолвить, документы побыстрее оформить, подсказать, что писать.
В общем, обычная коррупционная схема с откатом. Кирилл Серебреников не первый и, к сожалению, не последний.
Меня не удивила волна, которую погнали правозащитники: кристально честный человек пострадал за свой талант, на творческую интеллигенцию обрушились репрессии, наступил 37 год — Путин должен уйти. В конце концов, они за это гранты получают.
А вот реакция коллег режиссера выглядела довольно странно.
«Художник, которым Россия должна была бы гордиться, унижен и оскорблен. А поскольку это человек, известный своей независимостью и свободолюбием, человек, неоднократно выступавший со смелыми политическими заявлениями, эти внезапные репрессии выглядят особенно скверно. Я очень обеспокоен случившимся и надеюсь, что общественность в России и в мире заступится за одного из самых ярких деятелей современного театра», — написал в своем Фейсбуке балетмейстер Михаил Барышников.
Чулпан Хаматова, помнится, вслух зачитала письмо деятелей культуры в защиту руководителя «Гоголь-центра», а Евгений Миронов передал его лично в руки Владимиру Путину. Чем, по-моему, слегка его смутил, ибо непонятно, как реагировать на глупость.
Надо сказать, и к Чулпан Хаматовой, и к Евгению Миронову я отношусь тепло. Мне кажется, они честные люди и хорошие актеры. И им, конечно, простительно совершать по-детски наивные поступки. Но именно это письмо сказало мне о нашем обществе больше, чем все выступления правозащитников, вместе взятые.
Ибо обращение к президенту, а также привлечение общественности в такой ситуации — нонсенс. Чего они, к великому сожалению, не понимают. Это называется давлением на следствие. Причем, способом куда более прямолинейным, чем во времена пресловутого «телефонного права».
Творческая интеллигенция решила, что входит в касту неприкасаемых и громогласно об этом объявила. Попросив царя-батюшку защитить гордость нации от контактов с противными правоохранительными и налоговыми органами. Руки прочь от ранимых душ артистов.
Интересно, какой реакции они ждали: Путин должен был вызвать Бастрыкина, отнять уголовное дело, отвезти на дачу документы и сжечь их в камине? Им и в голову не приходит, что у президента попросту нет таких полномочий.
Творческая интеллигенция попросила его разобраться не по закону, а по понятиям. Разве не странно?
Подоплеку событий давно изложил уважаемый stbcaptain[2], повторяться не буду. Добавлю лишь, что для меня недавние признания обвиняемых по делу сенсацией не стали. Очевидно же, что не за творчество и не за свободолюбие пострадал режиссер. Накосячил — придется ответить.
Вот только следствие, похоже, побаивается трогать главного фигуранта — Кирилла Серебренникова и пока работает со второстепенными персонами — исполнителями его распоряжений. Которые по собственной инициативе вряд ли стали бы обналичивать бюджетные средства.
Весь вопрос в том, захотят ли они принимать всю вину на себя, готовы ли принести себя в жертву и посидеть вместо своего гениального руководителя.
Виолетта Волкова своим твитом показала, как ситуация выглядит со стороны налоговых органов.
[3]Налоговик рассказывает. Проверяли расходование госсредств одной организацией. 16 млн списано на декорации. Фото декораций — конструкция из папье-маше. И все. 20 млн списано на костюмы. Проверяем — актеры бегают по сцене голые. О фирме, на которую списывались средства, говорят, плодотворно сотрудничаем уже два года. Проверяем, а там директор уже три года как умер.
А на вопрос: «Что за фигня?» отвечают: «Мы были неправы, без достаточных на то оснований уменьшили налогооблагаемую базу». Правда, Следственный комитет называет эту фигню по-другому.
А у нас по-прежнему пытаются выдавить слезу, рассказывают о репрессиях и политическом преследовании. Давят на все кнопки, до которых могут дотянуться.
Но давайте все же назовем вещи своими именами.
Государство выделило некоей организации под некий проект много-много миллионов рублей. А когда отправило проверяющих узнать, как израсходованы бюджетные средства, выяснилось, что деньги украли. И теперь Следственный комитет пытается определить степень вины каждого участника уголовного преступления.
Все банально. Не стоит наводить тень на плетень.
Ссылки
|