Наталия МЕДЕН , «Фонд Стратегической Культуры» – fondsk.ru 09.06.2017
О будущем европейской обороны
К намеченному на 22-23 июня саммиту Европейского союза Брюссель представил два документа, касающиеся оборонной сферы: аналитическую записку «О будущем европейской обороны»[1] и проект закона о Европейском оборонном фонде.
В аналитической записке, подготовку которой курировал Ж.-К. Юнкер, рассматриваются три возможных сценария дальнейшего развития европейской оборонной политики: «оставить всё как есть», когда ЕС лишь дополняет национальную оборонную политику; превратить Евросоюз в «военную державу», располагающую ресурсами для удовлетворения совместных потребностей в обороне; и, наконец, самый амбициозный вариант, предполагающий возможность проведения Евросоюзом военных операций, создание совместных воинских частей и глубокую кооперацию в области создания вооружений.
Во всех случаях востребован оборонный фонд, который предполагается формировать не только за счет взносов стран-членов Евросоюза, но из бюджета ЕС. Эту беспрецедентную практику европейские юристы за неимением лучшего обосновали ссылкой на положение Лиссабонского договора о праве ЕС использовать гражданские и военные средства «для поддержки третьих стран в борьбе с терроризмом на их территории». Юнкер заявил[2], что мир в Европе находится в самой большой опасности со времен после окончания Второй мировой войны.
Два последних сценария из аналитической записки представляют собой развитие и конкретизацию идей, высказанных в Оборонной инициативе министров обороны Франции и Германии (сентябрь 2016 г.). Речь шла о создании Европейского оборонного фонда для финансирования военной промышленности стран ЕС и о формировании воинских контингентов численностью по 1500 человек, которые могли бы быть мобилизованы в 15-дневный срок для выполнения оперативных задач. В свою очередь Оборонная инициатива опирается на декларацию министров иностранных дел Франции и Германии Общее видение, совместные действия: к более сильной Европе, которая смотрелась реакцией на объявление итогов референдума о выходе Великобритании из Евросоюза.
А сразу после референдума немецкие эксперты оптимистично спрогнозировали перспективу укрепления европейской оборонной политики: как известно, в прошлом именно Великобритания блокировала подобного рода инициативы. К примеру, высказанную в 2011 г. идею создания оперативного штаба ЕС заблокировал тогдашний министр иностранных дел Великобритании У. Хейг. Комментируя осенью 2016 г. ход переговоров по вопросам Общей политики в области безопасности и обороны, министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен прямо заявила, что «самое большое сопротивление идет от британцев», и призвала того, кто покидает ЕС, «не останавливать караван». Ляйен охарактеризовала франко-германскую Инициативу как важный шаг на пути к Европейскому оборонному союзу, ритуально подчеркнув при этом, что совместная европейская оборона нацелена не на конкуренцию с НАТО, а, напротив, на усиление альянса.
И теперь Федерика Могерини не обошлась без реверанса в сторону НАТО: даже в случае самого амбициозного третьего сценария европейцы не имеют намерения заместить, дублировать или соревноваться с НАТО, уверяет глава европейской дипломатии. Оборонный фонд европейские чиновники презентуют в коммерческом духе – как средство повышения эффективности оборонных расходов стран ЕС, что, в свою очередь, внесёт вклад в повышение обороноспособности Североатлантического альянса.
Представляя новые документы, председатель Еврокомиссии многозначительно заметил[3], что «даже самые сильные союзы, объединенные общими ценностями, не могут сохраниться, не развивая свою оборону». Что кроется за этими словами?
На поверхности лежит вывод о том, что первый сценарий («оставить всё как есть») Брюссель предложил чисто формально, в уверенности, что перемены неотвратимы и неизбежны. Однако как понимать намёк на «сильный союз, объединенный общими ценностями»? Если допустить, что подразумевается НАТО, то клятвенные уверения в нежелании создавать параллельные институты для обеспечения европейской обороны приобретают оттенок двусмысленности. Ведь американского президента европейский истеблишмент упрекает как раз в отступлении от «общих ценностей», облечённых в тугой корсет политкорректности. На переднюю линию защиты «общих ценностей» Запада после прихода в Белый дома Дональда Трампа выдвинулась Ангела Меркель.
Если Германия, как того требуют от неё американцы, в самом деле нарастит военные расходы до 2% ВВП, то её лидерство в европейском оборонном проекте станет неоспоримым. В 2016 г. по индексу Global Power германские вооружённые силы находились на пятом месте среди стран НАТО и втором (после Франции) – в континентальной Европе. Бесспорное преимущество Франции – в наличии у неё ядерных сил. Поэтому не может не настораживать поднятая в прошлом году на страницах немецкой прессы дискуссия о «немыслимом» – об обретении Германией ядерного оружия. Впервые такую мысль на страницах Frankfurter Allgemeine Zeitung высказал издатель этой авторитетной газеты Бертольд Колер, а вслед за тем, в несколько иной интерпретации – депутат бундестага Родерих Кизеветтер. К слову, гипотетическое вхождение Германии в клуб ядерных держав допускают Ярослав Качиньский и британский еженедельник The Economist.
Президент Федеральной академии политики безопасности Карл-Хайнц Камп уже предложил переосмыслить существующую в НАТО концепцию ядерного сдерживания и заново регламентировать условия применения ядерного оружия странами НАТО, включая отказ Франции от права на самостоятельное принятие решений по использованию ядерного потенциала. В этих рекомендациях отсутствует, однако, упоминание о мерах по модернизации размещённого в Европе американского тактического ядерного оружия, а также о системе ЕвроПРО, установку которой Москва рассматривает как нарушение паритета в рамках договора о РСМД. Командные функции по отношению к элементам системы ЕвроПРО, уже установленным в Румынии и устанавливаемым в Польше, выполняет расположенная в Германии американская военная база (Рамштайн).
Уместно напомнить, что под эгидой бундесвера сформированы и большинство уже существующих совместных воинских подразделений. Например, 2/3 сухопутных войск Нидерландов в настоящее время входят в состав более крупных немецких частей. Идут переговоры касательно передачи под командование бундесвера бригады быстрого развёртывания вооруженных сил Чехии и механизированной бригады из Румынии.
Однако планы Берлина простираются дальше. Министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле предложил создать в Европейском союзе объединённый оборонный бюджет. Видимо, союзники опасаются утраты контроля над расходованием средств на военные нужды и пока сошлись на создании вместо общего бюджета Оборонного фонда.
Со своей стороны США и Великобритания не готовы пустить дело обороны Европы на самотёк. Британские эксперты уже очень прозрачно намекают, что Европа не может себе позволить отказ от британского оборонного потенциала и потому-де нужно создать специальный формат привилегированного партнёрства Великобритании с ЕС, который включал бы участие британцев в принятии решений по европейской оборонной политике.
Ссылки
|