Михаил Хазин
Интернет переполнен разными сообщениями, от злобных до грустных. Не берусь перекричать такой хор, поэтому совершенно не собираюсь обсуждать личность покойного. Хотя в процессе прочтения разных некрологов с интересом узнал, что он, работая помощником по национальной безопасности у демократа Картера, очень настаивал на операции спасения заложников, по итогам которой Картер проиграл выборы республиканцу Рейгану. У любого читателя «Лестницы в небо» это вызывает естественные подозрения (на кого он работал?), особенно с учетом того, что антикризисная программа, которая потом получила название «рейганомика», уже была написана.
А теперь то, ради чего, собственно, эта статья и задумывалась. Дело в том, что мир после II Мировой войны жил в рамках Ялтинской системы и в противоборстве двух систем. И Бжезинский был идеологом этой схемы на ее поздних этапах — со стороны Запада, разумеется. Вся деятельность Бильдербергского клуба, Трехсторонней комиссии и так далее, строилась на деньги разных представителей мировой элиты, но идеи туда вносил именно Бжезинский. Именно он был ключевым автором системной политической модели борьбы с мировой системой социализма.
После 1991 года было принято специфическое решение: признать победу Запада, но идеологию противостояния не убирать. И Бжезинский остался ее идейным лидером. При этом он-то понимал, что нужно картинку менять (это у него последние лет десять было явно написано), но его уже никто не слушал, машинка катилась по накатанной колее. Отказываться от нее он уже не хотел, да и обидно: стать классиком, а потом ругать своих же учеников? Но и наступать на горло собственной песне не хотел, а потому все время в своих статьях говорил о том, что ситуация изменилась. А его никто не слушал, поскольку внешне все было хорошо…
Реально, разумеется, ситуация постоянно ухудшалась, поскольку логика ускоренного развития за счет кредитного стимулирования частного спроса (суть «рейганомики») была изначально рассчитана на ограниченное время применения — исключительно как инструмент борьбы с СССР. Но пришло новое поколение, которое другой экономической логики не знает, СССР продержался слишком долго — и в результате временное стало постоянным. Как следствие, экономический механизм «рейганомики» сожрал все ресурсы на несколько десятилетий вперед. В некотором смысле, Запад сегодня находится в ситуации начала августа 1998 года в России, когда команда Гайдара-Чубайса встала перед необходимостью как-то легализовать предстоящий дефолт. Разница только в том, что у «наших» была внешняя «крыша», а у нынешних мировых финансистов никого нет, ответственность они будут принимать на себя.
Соответственно, провисает и вся идеологическая конструкция, главным координационным органом которой является пресловутый Бильдербергский клуб. Если бы новую модель начали готовить в конце 80-х, в рамках некоторых согласованных договоренностей, в том числе с Россией, этих проблем можно было бы избежать, но эйфория «победы» сыграла с западной элитой злую шутку. А если учесть, что за 80-е годы она сильно пополнилась финансистами, которые и начали определять экономическую политику, то результат получился совсем плачевный: Запад влез в тот же кризис, что и СССР, причем в том же безальтернативном (на сегодня) варианте.
Смерть Бжезинского — в некотором смысле, символический акт. Он пережил момент своего триумфа, когда во многом созданная им идеология одержала, как он думал, историческую победу, и дожил практически до момента ее не менее исторического краха. Причем крах этот, в некотором смысле, произошел ровно потому, что его ученики придерживались старых его концепций, а он уже пытался выстроить новые. Беда в том, что его уже не слышали, причем не только на Западе, но и на Востоке, который признал приоритет доллара, по крайней мере в официальной позиции.
Если бы Бжезинскому было сейчас 60, он бы очень мог помочь в разработке посткризисных сценариев: человек он был очень умный и, вопреки распространенному мнению, достаточно гибкий. А вот его ученики уже не справятся: они выросли в ситуации приоритета «единственно верной» идеологии и не могут поверить в то, что альтернатива вообще возможна. Тем более в ситуации, когда не очень понятно, как будет меняться мировая элита. Особенно с учетом того, что роль ее финансовой части будет очень сильно сокращаться.
Я не буду сейчас говорить о возможных вариантах, но суть проблемы очевидна: люди, которые привыкли мыслить в системе конкуренции моделей и систем, на Западе вымирают, а без них разработать посткризисный сценарий просто невозможно. Как ни странно, они есть у нас (ровно потому, что мы проиграли в 1988-91 годах), но нам пока права голоса на Западе не дают. Не будем им объяснять, что они не правы (хотя они, конечно, в этом месте не правы, в стратегической перспективе уж точно!), наша задача сегодня как раз изменить эту ситуацию. Грубо говоря, мы должны подхватить то знамя, которое в последние годы пытался поднять Бжезинский!
Михаил Хазин
khazin.ru/articles/153-geopolitika/30805-na-smert-bzhezinskogo 28.05.2017 в 06:38
Heinrich Psscht
Да уж! Умер великий Пан! Это был добрый человек! Он, как полагается поляку его поколения, ненавидел Россию во всех ее проявлениях и давал ей честные советы. Россия его советов не слушала и шла своей дорогой. Бог справедлив к таким людям. Он призывает их вовремя. Бжезинский из Березани не увидит краха системы на которую он работал всю жизнь. Ему не придется прыгать из окна с криками «я разорен», «русские идут» и прочее. Ему не дано будет увидеть ничтожество своих идей и взгдядов. Это сделают другие! Это был старик. Без него будет скучно жить! Больше ничего хорошего, значит, просто ничего!
Вспомним его кредо, его profession de foi:
три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, сохранении покорности подчиненных и обеспечении их защиты и недопущении объединения варваров…
Он всегда был пастухом в этом смысле. Но не пастором, хотя это то же самое слово. Он был пастухом на службе у мясника.
Владимир Липгарт
С моей точки зрения, новая экономическая система не может возникнуть одновременно на всей планете.
Новая экономическая система не будет ни капитализмом ни социализмом в их традиционных представлениях.
Обе эти системы нарушают объективные законы природы, вследствие чего для восстановления баланса приходится прибегать к субъективному управлению.
Новая система должна быть построена в соответствии с законами разума Разумной Жизни.
В этой новой системе не будет противоборства традиционализма и прогрессизма, а будет гармония индивидуального стремления к прогрессу и общественных интересов во всех сферах проявления жизни.
Жизнь невозможно разделить на материальное потребление, душевное спокойствие и духовный рост.
Гармония возможна только, когда есть осознание, что жизнь едина и не бывает отдельной «недуховной» или отдельной «духовной» жизни.
«Традиционализм» должен быть сменен идеей очистки генокода от заблуждений предков и прогресса во всех сферах проявлений человека, чтобы новое поколение было очевидно более развито в понимании законов Разумной Жизни, или Бога. Следствием этого будет и гармоничное взаимодействие с природой и рост уровня материального проживания.
Только понимание объективных законов, которые управляют жизнью людей, только оно может быть положено в основу нового общества и новой экономической системы. Никакие властные структуры, никакие элиты более неспособны что-либо изменить, если не примут власть Бога. Цель которого – улучшение генетики человека, а значит и человечества.
ВСЕ, кто противится этой цели будут низвергнуты. Потенциал для самоуничтожения человечество накопило более, чем достаточный.
То, что я говорю может показаться излишне пафосным или мистическим.
Но в том, что я говорю нет никакой мистики или пафосности – но есть понимание действий объективных законов, в соответствии с которыми создан и функционирует мир.
У меня нет уверенности, что Збигнев Бжезинский нес именно это «знамя»…
Поэтому у меня нет уверенности, что ориентироваться нужно на Запад. Нужно создавать то, что нужно нам. Те, кто присоединятся, те выживут и будут процветать. Те, кто откажется, те проиграют и распадутся.
Время пришло.
Борис Митрофанов
Ну, не знаю.
Меня при самом упоминании этой фамилии постоянно «подтряхивало». Реально. Прям, физиологически. А эмоции анализу мешают.
Тем не менее, я бы за ним не то, что упавшее знамя, я бы пачку с деньгами поднимать не стал.
Исключительно из соображений моральной гигиены.
Я не верю, что человек, написавший «Шахматную доску», мог каким-то приемлемым образом изменить своё мировоззрение – настолько, что бы оно стало приемлемым для нас. Тем более, что бы он сделал это искренне.
Короче, как по мне, пусть это его знамя валяется, где есть. А мы себе сами, чего нам надо, придумаем.
А иллюзии Запада про его псевдо-победу – за них им придётся заплатить. Начнут платить – тогда и посмотрим, какими они словами будут поминать этого «архитектора».
А я, по понятным причинам, не буду. Ведь о покойниках – или хорошо, или ничего. А для ничего у меня и так длинновато получилось.
Михаил Хазин
Когда я читал «Доску» мне было очевидно, что это учебник для студентов, ни коим образом не отражающий мнение автора. Это книжка для дебилов, агитка в стиле первомайских призывов ЦК КПСС. Или, выражаясь современным языком, «темник».
Eвгений Реутов
Я бы хотел согласиться с Михаилом Хазиным. Так сложилось, и в этом нет моей заслуги, мне пришлось несколько минут говорить с героем статьи. Это было в 1990, я жил в доме моего американского партнера, человека известного в очень узких кругах элиты США. Он организовал дневную встречу, на котором был и Бзежинский, а я в это время жил в его доме и на встречу попал только по этой причине. Меня представили ему как ученого из СССР. Я тогда вообще не знал кто он, да честно говоря, и не интересовался. Первое, что меня удивило это то, что у него была аура очень значительного человека, если хотите, масштаб личности. Это чувствовалось даже без разговора.
Разговор был очень короткий и доброжелательный: он спросил как у нас относятся к тем переменам от конфронтации к более мягкому отношению между СССР и США.
Разумеется, я сказал, что положительно. Еще раз: я политикой тогда и не интересовался и ничего не понимал в этом вообще. Просто чисто личные впечатления: человек он был несомненно нетривиальный, во всяком случае, я таких до этого не встречал. О его взглядах и роли я узнал гораздо позже. Это так, чисто личное впечатление по случаю того, что его больше нет.
Aidar Karabalaev
Не до конца согласен. Читая работы и слушая доклады Бжезинского, у меня сложилось следующее впечатление.
Збигнев Бжезинский является хорошим примером интеллектуальной неяркости западной элиты. Он не был диалектиком вообще. Попытки собрать целое из частностей методом номинализма: целое есть сумма частностей. Отсюда вытекает стратегическая слепота и все его тактика за счет мощной телефонной книжки и денег помощи тактическим союзникам. Это типичный менеджер-финансист высокого уровня. Возможно, еще причина, Запад много более большая, сложная и разнообразная система чем СССР, хотя в таком случае спрос на диалектику возрастает. Я даю Киссинджеру много больше интеллектуального кредита, но и он является в лучшем случая посредственным диалектиком.
Откуда быть «диалектическим» кадрам когда на Западе в образовании зачистили замешанный на диалектике марксизм (соцреализм в искусстве, истмат в истории и т.д.)
Всегда прислушивался к Бжезинскому: он озвучивал оформившиеся долгосрочные решения.
Збигнев Бжезинский поднимал знамя либерализма.
Михаил Хазин
А я бы не согласился. Иначе бы он такую системную школу бы создать не смог. Другое дело, что его последователи несколько, гм, догматичны. Ну так наука умирает во всем мире сейчас.
|