|
31 октября в Париже прошло очередное, одиннадцатое заседание российско-французского Совета сотрудничества по вопросам безопасности с участием министров иностранных дел и обороны двух стран.
В центре дискуссий находились вопросы архитектуры европейской безопасности, перспективы углубления сотрудничества России с ЕС и НАТО в сферах общих интересов.
Подробно обсуждалось взаимодействие России с Францией по Афганистану, в т. ч. в контексте перспективы вывода контингентов МССБ из этой страны в 2014 г.
Среди региональных проблем была предметно проанализирована ситуация в Сахаро-Сахельском регионе, в первую очередь в Мали, а также обстановка в Сирии.
Широкий спектр вопросов российско-французского двустороннего взаимодействия, перспективы развития отношений России с ЕС, а также ИЯП стали основными темами двусторонней встречи Министра иностранных дел российской Федерации С. В. Лаврова с его французским коллегой Л. Фабиусом.
Состоялась отдельная содержательная беседа Министра обороны Российской Федерации А. Э. Сердюкова с главой оборонного ведомства Франции Ж.-И. Ле Дрианом, в ходе которой констатировано поступательное развитие контактов по военной линии.
Участников заседания принял Президент Франции Ф. Олланд.
Следующее заседание Совета в порядке очередности состоится в Москве, сообщает официальный сайт МИД РФ.
На совместной пресс-конференции министр иностранных дел России С. В. Лавров выступил перед прессой и ответил на вопросы СМИ.
Он, в частности, заявил:
"Нынешняя встреча в Париже – первая после состоявшихся в России и Франции президентских и парламентских выборов, и поэтому один из ее важных итогов – подтверждение преемственности российско-французского стратегического партнерства.
О значении, которое руководство наших стран придает этому механизму, говорит тот факт, что сразу после пресс-конференции мы направляемся в Елисейский дворец, где нас примет Президент Франции Ф. Олланд.
У нас насыщенная повестка дня – помимо двусторонних вопросов, которые мы подробно обсудили, были рассмотрены международные темы, о которых сказал Министр Л. Фабиус.
Особое внимание уделяем углублению нашего стратегического партнерства с Европейским союзом, устранению остающихся на этом пути некоторых, порой, искусственных препятствий.
Мы также заинтересованы в том, чтобы выполнялись договоренности Лиссабонского саммита Россия-НАТО о выстраивании отношений стратегического партнерства. Здесь также немало сделано, но остаются проблемы, требующие решения. Прежде всего, это, конечно, касается темы противоракетной обороны. Сегодня мы подробно обменялись оценками сложившейся в этой области ситуации.
В принципе Россия-ЕС и Россия-НАТО – крайне важные механизмы, если мы хотим вести речь о построении единой Европы без зон с разными уровнями безопасности и разделительных линий. В этом плане мы весьма ценим неизменно конструктивную позицию Франции в пользу развития отношений России и Евросоюза, повышения эффективности Совета Россия-НАТО. Особенно ценим принципиальную поддержку наших французских коллег и друзей идеи отказа от визовых требований при передвижении граждан России и стран-членов ЕС.
Из региональных проблем мы тесно взаимодействуем с Францией в рамках «шестерки», которая готовит очередной раунд переговоров с Ираном. Это сложная проблема, и сегодня мы подтвердили необходимость сохранения единства «шестерки» и ее действий.
Мы также обменялись оценками по Сирии. У нас очень близкие подходы и позиции, прежде всего, заключающиеся в том, что мы не хотим допустить развала этой страны, ее раздела по этно-конфессиональному признаку. Мы также не хотим, чтобы сирийский кризис, вслед за ливийской ситуацией, способствовал распространению терроризма в этом регионе, включая Сахаро-Сахельскую зону.
Поддерживаем инициативную роль Франции в том, что касается оказания содействия африканским странам в урегулировании ситуации на севере Мали. Мы тесно сотрудничаем в Совете Безопасности ООН – недавно одобрена первая резолюция, сейчас готовимся к тому, чтобы на основе предложений африканских партнеров разработать второе решение СБ ООН, которое будет нацелено на обеспечение успеха усилий африканцев по урегулированию этого кризиса.
Вопрос: Возможна ли в Сирии передача власти от г-на Б. Асада и его окружения? Применимо ли в этом смысле Женевское коммюнике? Ваш заместитель г-н М. Богданов неоднократно говорил, что самим сирийцам предстоит решать судьбу страны и г-на Б. Асада. Означает ли это, что всем нам придется ждать 2014 года и очередных президентских выборов в Сирии, чтобы узнать, что ждет ее нынешнего руководителя? Как Вы думаете, сможет ли Б. Асад законно представить свою кандидатуру на этих выборах?
С. В. Лавров: Я очень ценю своего заместителя М. Л. Богданова, но тезис о том, что сирийцы должны сами решать судьбу своей страны, – не его изобретение, а решение СБ ООН. Это – часть консенсуса, достигнутого в Женеве.
В принятом документе закреплен призыв к сирийским сторонам – властям и оппозиции – прекратить стрелять друг в друга, сесть за стол переговоров, предварительно назначив уполномоченных (от правительства и оппозиции), и договориться о параметрах, содержании и сроках переходного периода.
В Женеве сирийцам было консенсусно рекомендовано сформировать переходный управляющий орган, который будет заниматься подготовкой свободных и справедливых выборов. Вот, собственно говоря, в этом и заключался консенсус.
Философствовать же о том, что кто-то свергнет правителя, и все встанет на свои места, непродуктивно – это, как говорят у нас, в России, «маниловщина» какая-то.
Сегодня мы с коллегами говорили о том, что, к сожалению, на нынешнем этапе нет человека, который мог бы вести диалог от имени оппозиции. Российские представители (я и мои заместители) встречаются со всеми, без исключения, оппозиционерами, наряду с нашими регулярными контактами с сирийским правительством. Мы побуждаем их к тому, чтобы в соответствии с Женевским коммюнике они определились, кто их будет представлять на переговорах с теми, кого назначит правительство САР.
Если нашим общим приоритетом номер один является прекращение кровопролития, то другого пути, кроме начертанного Женевским коммюнике, не существует. Если же кто-то выставляет приоритетом номер один обязательное свержение неугодного ему правителя, то в таком случае, к моему большому сожалению, насилие будет продолжаться еще немало времени.
Вопрос: На прошлой неделе во Франции побывали представители "освобожденных зон Сирии". Признаете ли Вы наличие в этой стране "освобожденных зон"?
С. В. Лавров: Для того, чтобы что-то освобождать, нужно, чтобы кто-то это оккупировал. Я не вижу в Сирии такой ситуации – там идет гражданская война с участием, кстати, наемников на стороне повстанцев – это все признают и все знают.
Поток наемников продолжает идти через границы с соседними с Сирией странами.
В САР складывается ситуация, когда части страны находятся под контролем правительственных войск, другие – контролируют повстанцы.
Иногда все это перемешивается в "шахматном порядке", как, например, в Алеппо, где одна окраина города (по-моему, восточная) находится в руках повстанцев, а остальные – под контролем правительственных войск, но с вкраплением небольших районов, занятых повстанцами.
Если в принципе вести речь о работе с оппозицией, то, наверное, нужно разговаривать с ней со всей, а она пока сообща даже за один стол не может сесть, не говоря уж о формировании какой-то делегации для переговоров с правительством. Без диалога ничего не получится.
Сегодня мы были абсолютно едины в том, что военного решения сирийского кризиса не существует.
Вопрос (адресован Л. Фабиусу): Удалось ли в ходе сегодняшней встречи разрешить имеющиеся у сторон противоречия в толковании Женевского коммюнике, в частности, связанные с уходом Б. Асада с поста Президента Сирии или продолжением его пребывания во власти?
С. В. Лавров (добавляет к ответу Л. Фабиуса): Особенно хотел бы выделить принципиальную важность недопущения ущемления прав меньшинств, разрушения этно-конфессионального баланса в Сирии. А этот баланс во многом был сформирован при содействии Франции, которая еще в начале 1930-х годов действовала по мандату Лиги наций.
Что касается вопроса о том, как мы трактуем Женевское коммюнике с точки зрения судьбы Б. Асада, приведу простой пример.
В изначальных предложениях, вносившихся нашими западными партнерами (не французами) на женевской встрече, содержалась прямая фраза, что нынешние сирийские руководители должны чуть ли не исчезнуть с лица Земли и что им якобы не место в «новой» Сирии. В окончательном же тексте такой фразы нет, из чего можно сделать простой вывод, что об этом никто не договаривался.
Толковать это в том плане, что коммюнике предполагает вмешательство в решение судьбы Б. Асада, некорректно.
Решать его судьбу должен сирийский народ, и в Женевском коммюнике есть призыв к правительству и оппозиции определить переговорщиков для достижения договоренности о том, как осуществлять переходный период и готовить новые свободные и справедливые выборы.
Правительство назначило переговорщиков и в целом поддержало Женевское коммюнике. Оппозиция же не только никого не уполномочила, но и до сих пор не внесла ясность в то, кто ее представляет, несмотря на все усилия наших западных партнеров и коллег из ближневосточного региона. Более того, оппозиция заявила, что вообще не будет работать на основе Женевского коммюнике.
Вот картина, которая сложилась вокруг достигнутого в Женеве консенсуса, и как он воспринимается воюющими в Сирии сторонами.
Согласен, что в части, касающейся призыва участников Женевской встречи к созданию переходного управляющего органа, никаких двойных толкований не существует. Это согласовано в ясном сознании и здравом уме.
В том же документе говорится, что такой орган должен быть сформирован путем переговоров между представителями правительства и оппозиции.
Еще раз хочу напомнить, что правительство своих представителей назначило, а от оппозиции мы ничего не слышим. Призываем сирийцев договориться о переходном управляющем органе – в Женевском коммюнике об этом сказано прямо и недвусмысленно".
Вопрос: Вы упомянули о наемниках, воюющих в Сирии. А Вас не беспокоит то, что МИГи российского производства бомбят сирийские города и улицы? Сколько еще Вы будете поддерживать сохранение у власти Б. Асада? Вы сами говорили, что не держитесь за него, но каковы тогда, по Вашему мнению, условия, при которых он все-таки покинет свой пост? Что будет дальше с Группой действий?
С. В. Лавров: За десятилетия в этом регионе накопилось много вооружений, в т. ч. боевой авиации советского, американского, французского производства. И мы сейчас видим, как боевые машины фактически всех перечисленных мною стран используются, в т. ч. для бомбардировок наземных целей.
Так что, нужно просто быть реалистами и сделать все, чтобы остановить кровопролитие. Пока продолжаются теракты, вооруженные провокации, сирийское правительство будет реагировать – не потому, что мы его убеждаем в необходимости идти на такие меры, а потому, что так сложился процесс – ведь речь идет о спирали насилия.
Очень часто реакция будет неадекватной и непропорциональной. Мы наблюдали это во многих странах данного региона и не только там.
Повторю, главное – прекратить насилие. Как я уже отметил, если наш общий приоритет состоит в прекращении кровопролития, то нужно, чтобы каждый из нас сказал сирийским силам, на которые есть влияние, одно и то же, а именно – синхронно прекратите боевые действия.
Россия работает со всеми оппозиционными силами, помимо, как я сказал, контактов с правительством. Мы хотим, чтобы те, кто работают с оппозицией, разговаривали и с правительством САР, которое представляет значительную часть населения.
Что касается Группы действий, напомню, что в августе с. г. мы предложили одобрить Женевское коммюнике в СБ ООН. Наши партнеры сказали, что не могут это сделать в том виде, в котором документ принимался. Американские коллеги предложили зафиксировать в резолюции некий крайний срок, какую-то угрозу. Это – не метод, которым следует руководствоваться.
В ответ мы призвали провести в Нью-Йорке встречу женевской Группы действий на уровне постоянных представителей при ООН. К этому наши партнеры также оказались не готовы.
Считаю женевский формат крайне полезным, но жаль, что в нем не участвуют Иран и Саудовская Аравия – а за это мы выступали.
Однако некоторые партнеры руководствовались при определении состава участников Женевы не соображениями дела, а идеологическими установками. Это – неправильно.
|
