Фашизм не болезнь, а закономерный тупик колониальной цивилизации

Фашизм не болезнь, а закономерный тупик капитализма, общества сверхпотребления колониальной цивилизации

Оглавление

Облом Триумфа Воли

Тот, кому суждено быть повешенным, не утонет. Часть первая

Тот, кому суждено быть повешенным, не утонет. Часть вторая

Фашизм не болезнь - а закономерный финал империализма!

Фашизм не болезнь 2

Пассивный фашизм современности: опасности и неопасности

<:CAPTION:>

Облом Триумфа Воли

Несколько запоздало – по личным обстоятельствам – но все равно к дате 22 июня.

Итак, что же это было? А было вот что: цивилизованная Европа решила – наконец-то, после долгих размышлений – решить вопрос с варварами, стоящими на своей границе. Потому, что эти варвары: а) опасны – могут в неожиданный час бросится и разграбить все то, что так долго и старательно выстраивали цивилизованные народы; б) экономически неэффективны – живут своей варварской экономикой, нещадно потребляющей драгоценные природные ресурсы; в) исповедуют варварские – простите за тавтологию – обычаи и обряды, при этом еще и пародирующие цивилизацию. (Ну, и да: могущие этим привлечь тех «малых мира сего», которые не разбираются в тонкостях культуры и способны поверить их шаманским пляскам.)

Но сделать это – то есть, уничтожить это ужасное осиное гнездо, гнездо бескультурья, безбожия и беззакония – невозможно было до того, как Цивилизация обрела внутреннее единство. Потому, что до данного момента сами цивилизованные люди отвлекали свои силы на междоусобные дрязги и конфликты – вместо того, чтобы свершить исторический приговор над теми, кто мешает человечеству развиваться. И, к сожалению, эти самые «локальные конфликты» для многих значат больше, нежели Единство Великой Культуры. Поэтому да: изначально надо было решить данную проблему, надо было собрать разделенные народы в Единую Семью – Семью, которая смогла бы стать самым сильным, самым производительным и самым прекрасным обществом на Земле.

К счастью, Проведение послало миру Лидера – даже Вождя – который почти смог сделать это. В смысле: почти слить все Цивилизованные народы, убрав все старые условности – все эти «глубинные противоречия», которые на деле не стоили ничего – и превратить их в Единый Мощный Кулак, способный сокрушить Обитель Зла. (Да, разумеется, остались некие честолюбцы – вроде одного толстого любителя сигар и коньяка – которые не захотели признать величие Единственного, и перейти под его знамена. Но это временно: после Сокрушительной Победы народ должен был скинуть этого двуличного паразита, а затем повесить на главной площади – в назидание потомкам. Тем более, что сил у этого честолюбца и коньяколюбца уже почти не было.)

Такова была картина мира, в целом сложившаяся в головах представителей Европы к 22.06.1941 года. Разумеется, были и те, кто думали иначе, кто видел в Гитлере не «объединителя Человечества», а захватчика и разрушителя – но их было не сказать, чтобы много. (Реально силы того же Resistance никогда не превышали 200-300 тыс. человек – при том, что для Франции случившееся было национальной катастрофой.) Даже массовое уничтожение евреев – в целом – не вызывало особого возмущения, хотя, казалось бы... (Если кто не понял – то евреи ко времени Второй Мировой войны практически не отличались от других цивилизованных людей, поэтому можно было рассматривать Холокост, как необоснованные (вообще ничем) репрессии. Но не рассматривали.)

То есть, Россия – с т. з. «человека цивилизации» – должна была гарантированно погибнуть для того, чтобы дать сбыться Европейской Мечте. Европейской культуре, европейской обустроенности – в прекрасными зданиями (см. работы того же Шпеера), картинами, статуями, скоростными автобанами и сверхширококолейными железными дорогами, с «новой Готией» в Крыму и поместьями на Украине, с Монмартром (театры, кафе. выставки – ничего этого нацисты не закрывали), с Эсколриалом, с Римом и Афинами (восстановленными из пепла), ну и т.д. и т.п.

А главное – с триумфом человеческой воли, идея которого охватывала всю Европу Нового Времени, и Гитлер с команией были лишь максимальным выражением оного. (Сравните фюрера с любым «великим европейским правителем» – да хоть Наполеоном – особой разницы не увидите Та же железная воля в качестве базового императива, то же фаустовское стремление изменить все во имя Гармонии.)

И вот теперь эта Воля шла творить Историю, устранять последнее – ну почти – препятствие к Великому Полдню Человечества. Полдню, который должны были построить лучшие люди мира – пускай и на костях худших, недочеловеков, но последних вообще не стоит принимать во внимание. И... обломилась. А точнее – сломалась, сломалась катастрофически, так, что – есть надежда – больше не восстановится никогда. (Нынешним «волевикам» до Гитлера или Дуче, как до Пекина задним ходом.)

Это был Великий Облом. Облом, который обрушил не только все устремления Объединенной Европы, но и окончательно поломал шатавшуюся – но при этом вроде стоявшую – колониальную систему. (Ту, которую должно было завершить поражение России – уничтожив последнего «неевропейского субъекта» в мире.) И поэтому можно сказать, что то роковое утро стало началом реального Заката Европы. Того самого, что предсказывалось до, но в который не верилось и после – даже сейчас еще мало кто понял: что тогда случилось.

А Россия – не просто выстояв и сохранившись, но обломав, сломав европейские клыки – показала свою зрелость и свое право на будущее. Право, которое своей кровью вырвали «те люди» – солдаты, офицеры, рабочие, крестьяне, ученые, инженеры ну и т.д. и т.п. – что совершили этот реально героический акт. Акт, сравнимые – а точнее, превосходящий – все легендарные и мифические примеры героизма, акт поистине космического масштаба, акт, определивший будущее не только страны, но и планеты.

Потому, что вариантов было только два: или Железная пята – она же Великий Полдень Человечества, Новая Римская Империя – под жезлом немецкого фюрера. Или же... ну, о том, что было выбрано, надо говорить отдельно. (В последних постах я немного коснулся этого – однако понятно, что данная тема неичерпаема.) Поэтому можно сказать, что да, 22 июня – день великой Катастрофы. Но не для нас, а для их, для тех, кто мечтал – и мечтает до сих пор – о «неокастовом обществе», о разделении людей на «право имеющих» и «субстрат», недочеловеков...

Со всеми вытекающими последствиями.

P. S. И да, со всеми иными сторонниками «Триумфа воли» – вроде того же Бонапарта – было то же самое. Что, как говориться, намекает...

Тот, кому суждено быть повешенным, не утонет. Часть первая

У Яны Завацкой вышел пост под названием «Безумие». В котором она поражается тому, насколько безумно современное общество, которое неожиданно оказалось охваченным культами смерти. (Именно культами, самыми разнообразными – начиная с воспевания войны и заканчивая гробами с «Хелло Китти».) Разумеется, в данном случае акцент сделан на украинском обществе – но указанное явление, если честно, повсеместно. (И те же «отечественные» продвинутые-инклюзивные-гендерно разнообразные вместе с «национально озабоченными» мало чем отличаются от украинских. Точнее, отличаются только отсутствием власти в руках.)

На самом деле указанное мало еще кто понял. В том смысле, что до сих пор еще большинство считает, что хуже «клептократов во власти» – то есть, бизнесменов-утилизаторов, живущих за счет распила советского наследия – быть ничего не может. (И поэтому заявляют, что «РФ не лучше Украины» в лучшем случае. Это в лучшем, потому, что чаще... ну, вы поняли.) Если честно, то указанное одновременно удивляет, не удивляет и забавляет. Потому, что все происходящее один в один напоминает то, что уже было в мире. В 1930 годах, если кто не понял.

Тогда, напомню, было много «левых», которые считали, что «ничего хуже эксплуататоров быть не может», а еще больше оных вообще заявляли, что эти буржуазные эксплуататоры лучше, нежели «советские рабовладельцы» с «раскулачиванием и гулагами». Более того: некоторые сохраняли указанное мировоззрение даже тогда, когда сидели по концлагерным баракам в ожидании превращения в мыло или абажур. (В лучшем случае – задыхаясь в подвалах под завалами ковровых бомбардировок или замерзая в продуваемых сталинградских степях.) Впрочем, тогда это, реально, еще было объяснимо: постзнания в этом мире нет и быть не может. (Ну, а в лагере смерти или при иной постоянной опасности психика в принципе теряет возможность гибкости.)

Но сейчас! Сейчас не помнить того, что было лет 90 назад... ну, я не знаю, как оное называется. (Впрочем, знаю: сознательное беспамятство.) Ведь мир сейчас настолько близко повторяет прошлое, что вызывает явное ощущение déjà vu. Ну да: тот же веймарский Берлин с его гомосексуалистами и лесбиянками, со свободной любовью и бесконечными концертами, со странными выставками странных типов – именующих себя художниками и даже в значительном числе умеющих рисовать, но не желающих это делать – с кокаином и метамфетамином (кстати, именно оный, кажется, был изображен Хаксли под названием «сома» – тогда считалось, что «мет» безвреден), казалось, останется навечно, катясь по проторенной дорожке к «торжеству толерантности».

Однако случилось то, что случилось – и этот Берлин изменился, буквально, за пару лет, если не меньше. И вчерашние завсегдатаи «кокаиновых баров» и гомосексуальных борделей стройными рядами начали ходить по улицам и кидать «зигу». Нет, конечно, не все – часть затаилась, часть эмигрировала, но большинство поддержало новую власть. Несмотря на то, что оная открыто заявляла всю свою программу – начиная с окончательного решения еврейского вопроса и заканчивая Drang nach Osten. (Еще раз: «Моя борьба» Гитлера была написана еще в 1925 году – во время расцвета толерантности и свободомыслия. Причем, Гитлер всегда подчеркивал, что намерен следовать ей.)

Потом уже, после завершения Второй Мировой войны и полной капитуляции Третьего Рейха пошли поиски объяснений: «ну как же так случилось?» Как же, почему, люди поддержали своих явных палачей?

Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ. Все помнят классическое: «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ. Потом они пришли за членами профсоюза, я молчал, я же не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей. А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать.

Эта мысль оказалась спасительной для очень многих – тех, кто выжил с обоих сторон. Потому, что она позволяла объяснить дело «слабостью человека».

Кстати, сам Нимеллер на деле не просто молчал, когда брали коммунистов, соцдемов и членов профсоюза – а целиком и полностью поддерживал «большую чистку». (В особенности по отношению к первым.) И только когда его самого начали брать за тестикулы... ну, дальше вы поняли. Впрочем, «нимеллеровская формула» уже давно не актуальна – теперь принято объяснять победу фашистов в стране «всемогуществом Геббельса» с его тайными технологиями. (Вплоть до «магии Аненербе».)

Но на самом деле все обстояло совершенно иначе: дело в том, что обитатели богемных заведений, тонкочувствующие интеллектуалы и, что много важнее, их последователи прекрасно понимали «текущую обстановку». В смысле того, что прекрасно же знали – пускай и в глубине своего сознания – о том, что все это, вся эта «свобода», этот прообраз, простите, «Мира Полудня» в котором должны расцвести сто цветов, все это может существовать только в условиях некоего «цивилизационного пузыря». Который изначально надувался на основе «послевоенного экономического подъема», а затем – мощной кредитной политики.

Ну, а то, что последняя обречена сдуться – причем, в самое ближайшее время на фоне наступившего Мирового экономического кризиса («Великой Депресси») – было понятно даже самому последнему землепашцу. И он – этот «землепашец», не важно, был ли это бауэр, бюргер, рабочий с нормальным доходом или прогрессивный интеллигент – мечтал только об одном. О том, чтобы этот «пузырь» был уничтожен не за счет него! Да, кто угодно пусть мучается: коммунист, соцдем, профсоюзник или еврей – но не «средний немец» в собственном понимании.

Вот оно – сердце спрута, основание фашизма! Всё! Больше в нем ничего нет – и Геббельс, и Аненербе, и SA, и SS, и Geheime Staatspolizei, ну и т.д. и т.п. – глубоко вторично. Не страх и не обман толкал немцев в ряды «коричневорубашечников» – а осознание слабости своего положения в конкурентном мире. (Где все внешние рынки давно уже отрезаны и перекрыты победителями в Первой Мировой войне.) И, конечно, можно было сколько угодно взывать к совести и разуму – но перекрыть это «осознание» невозможно. (Было тогда.)

Да, фашизм неизбежен был в 1930 годы – и никакое Коминтерн спасти положение не мог в принципе. (Собственно, его роспуск в 1943 году – банальная констатация данного факта, а так же свидетельство глубокого понимания советским руководством идущих процессов.) Поэтому он должен был прийти – вместе со всеми своими спутниками, от Холокоста до Мировой войны. И когда очередной еврей превращался в горсть пепла в лагерях смерти, то это было лишь последствие того самого положения «свободы и независимости», кое некая часть немецкого общества испытывала лет за 15 до этого.

Потому, что: а) экономика первична; б) конкурентная экономика – а именно в ней могли быть гей-бары, кокаин и накокаиненые красотки, «современный театр» и т.п. вещи – всегда приводит к указанному положению. То есть, к культу Смерти – как главной распорядительнице конкуренции, а значит, главной помощнице Человеческой Свободы. (И значит, ставя эту Свободу – то есть, право каждого «волить» все, как ему захочется – на первое место, человек неизбежно приоткрывает «дверь», и впускает Смерть в эту жизнь. И причем, не просто Смерть – а смерть жестокую и мучительную.)

И значит, Европа оказывалась обречена – обречена проходить весь тот путь, который ей предстояло пройти в 1932-1945 годах. И на Холокост (не только евреев, но и коммунистов, цыган, гомосексуалистов и т.д.), и на Мировую войну – как попытку «главного конкурента» пожрать всех себе подобных. (Да, это ведь норма. Это просто «дарвиновский отбор», в коем побеждает сильнейший – и если Бельгия или Франция оказалась слабее Германии, то значит, они обязаны – по «принципу Дарвина» – стать частью последней.) И на неизбежное же поражение в этой самой войне – поражение, которое так же было заложено еще даже на 22.06.1941, а гораздо раньше. Намного раньше.

Но об этом надо будет говорить уже отдельно. Тут же, завершая указанную «часть», можно только сказать, что данное положение вытекало напрямую из различия тех «основ», на которых стоял СССР – и противостоящая ему Объединенная Европа во главе с «Адольфом-освободителем». Которые, собственно, и породили различие судеб данный социальных систем.

P.S. Про связь «того безумия» – со свастиками, «триумфом воли», культами смерти (Viva la muerte – официальный лозунг испанских фалангистов, однако все остальные фашисты имели что-то подобное), ну и т.д. – с безумием «этим» так же будет сказано уже отдельно.

Тот, кому суждено быть повешенным, не утонет. Часть вторая

На самом деле то, что произошло в тот момент, когда «война за объединение Европы» превратилась в «крестовый поход против большевизма» – то есть, ВМВ стала Великой Отечественной войной – до сих пор еще мало кем осознанно. (Сразу скажу: большинство важных вещей в принципе мало кем осознается – причем, совершенно сознательно. Но об этом чуть позднее.) Потому, что внешне все было «так же»: ну война – и война, солдаты стреляют, пушки едут и все такое.

Однако это внешне. Внутренне же конфликт изменился кардинально – и, прежде всего, тем, что от «просто завоевания», которых было бесчисленное число раз в истории – он превратился в войну экзистенциальную. Войну не на жизнь, а на смерть, войну, в которой изначально не предполагалось договариваться о ее результатах. (И обе стороны это прекрасно знали.) Потому, что цель ее состояла в ликвидации России, в уничтожении части местного населения и обращении оставшихся в рабов – о чем было заявлено еще в 1920 годах, а в 1930 годах оное подтверждено.

Разумеется, можно сказать, что оный «оператор» – превращение в рабов и убийство всех ненужных в рабской роли – предполагалось применять ко всем славянам. (Скажем, тех же поляков «множили на ноль» довольно успешно.) Или к евреям. Или к цыганам. Однако, во-первых, оные личности не были слишком многочисленными, и, главное – не имели государственности или легко ее потеряли. (То есть, это было фактически избиение младенцев – каким, например, была «польская кампания».) А тут – начало войны с огромной страной, кою необходимо просто уничтожить. («Выход на линию Астрахань-Архангельск» – это лишение России 80% всех плодородных земель и примерно столько же производственных мощностей. При том, что Дальний Восток переходит Японии.)

Ну, а во-вторых, «крестовый поход на Восток» реально представлял собой тщательно разработанный индустриальный план получения победы. (О том, что эта стальная конструкция лежала даже не на песчаном фундаменте, а неприлично даже говорить, на чем, будет сказано чуть ниже.) Это была гигантская конструкция с миллионами людей, тысячами танков и самолетов, десятками тысяч пушек, ну и т.д. и т.п. Вся эта масса, ведомая стратегами лучшей в мире военной школы должна была гарантированно сокрушить «неисчислимые большевистские орды» – и превратить то, что называется Россией, в субстрат для развития не Германии даже, а Европы как таковой.

То есть, Вермахт шел не захватывать – а уничтожать. Не «присоединять народы» (ну, за исключением евреев и цыган) – как это было во всех остальных «кампаниях» – а перерабатывать в субстрат, перемалывать на первоэлементы, которые потом будут «всосаны» будущим европейским гигантам. Поэтому Вермахт – именно Вермахт, а не только пресловутые «войска СС» – изначально настраивался на максимальную деструктивность. Ну да: немецкие солдаты, кокетничающие с французскими женщинами или вяло переругивающиеся с бельгийскими полицейскими по поводу нарушения правил дорожного движения – это не про Великую Отечественную войну. Тут были иные задачи.

Выполнение которых было нарушено еще в самые первые дни войны. Потому, что уже летом 1941 года все построения «плана Барбаросса» начали накрываться медным тазом в плане необходимых темпов. Индустриальный, размеренный и размеченный проект «переработки России» рухнул – оказалось, что Восточная кампания отличается от всех остальных не только ожесточенным сопротивлением Красной Армии. Но и тем, что эта самая Армия – а точнее, то, что стояло за ней – не рухнула под данным ударом, сохранив свою структуру. Даже после самых страшных – как могло показаться – ударов.

Тут нет смысле глубоко уходить в разбор хода войны и все такое. Тут достаточно будет в очередной раз сказать, что только успешная эвакуация 90% предприятий с захваченных немцами территорий сама по себе может рассматриваться основанием Победы. А отсутствие проблем с логистикой – с тем, что, кстати, погубило Россию в «предыдущую войну» – вообще выглядит настоящим чудом с учетом тогдашних технологий. (Телеграф в качестве основного средства связи и бумажные картотеки в качестве системы учета.) Немцы, кстати, именно с логистикой имели огромное количество проблем – много больше, нежели мы. (Но это – опять же – частности.)

В любом случае стоит понимать одно: с одной стороны, Германия не могла не нападать на СССР. (А точнее – на СССР не могла не нападать Объединенная Европа, потому, что ее объединение военным путем было такой же неизбежностью.) А, с другой стороны, эта самая Германия-ЕС-Третий Рейх не могли СССР победить в принципе. При любом стечения обстоятельств. И это так же сейчас уже «почти доказано». Нет, конечно, можно искать варианты на «теневой стороне» – как тот же Переслегин, который был ярым фанатом Третьего Рейха, придумывал некий «заговор маршалов» во главе с Жуковым, коий низложил Сталина и партийное руководство, ну и все такое. (На самом деле оное чуть ли не единственный способ обеспечить «выживание фашизма».

Но в реальности – если кто не помнит – возможность подобного заговора была уничтожена за несколько лет до случившихся событий. (Когда были арестованы – а затем расстреляны – высокопоставленные волюнтаристы из среды военных.) Поэтому искать в «маршале Победы» неслучившегося русского Петэна... ну, это очень и очень большая натяжка. (В особенности если вспомнить, как оный вел себя после войны.) А раз так, то неизбежным оказывался облом «Великого Европейского Проекта».

Правда, до конца его не «обломали»: даже для большевиков «старые камни» оказались слишком значимыми, да и вообще, мысль о том, что именно нам исторически выпало «закатить» этого монстра – который столетия тянул соки со всех остальных народов мира, выстраивая на этой основе «величественное здание своей культуры». Поэтому да: Европу сохранили – посчитав, что «гидра фашизма» уничтожена. И что «точечные запреты» отдельных идей и концепций – вроде ношения свастики, провозглашение своего народа «превыше всего» и хождения строем с факелами – не даст оному возродиться вновь. (Кроме того, тогда все помнили ужасы прошедшей войны, а так же иных «эксцессов», вроде Холокоста – и это так же казалось «предохранителем».)

Но история показала, что данное убеждение было крайне наивным. И не только потому, что в новосозданном «восточноатлантическом блоке» денацификация была произведена крайне формально: нацисты казались слишком ценными специалистами по борьбе с «Красной угрозой» для того, чтобы их уничтожать или лишать прав. (Про то, что эти «спецы» слили все, что возможно, тогда – по ряду причин – «позабыли».) Но и потому, что реальной причиной возникновения фашизма вообще и нацизма в частности было – как уже не раз говорилось – вовсе не наличие этих вторичных признаков. (Символики, обрядов, кричалок и т.д.) А глубинные свойства «европейской реальности».

Которые привели одни страны под «коричневые знамена», а другие – заставили сложить ручки и с легкостью сдаться «агрессору». (То есть, дать возможность последнему произвести создание Европейского Союза.) И разумеется, вытекали эти свойства из классовой, конкурентной основы «европейской жизни» – в противовес социалистическому устройству СССР. Поэтому стоило СССР ослабить свое давление – а потом и вообще исчезнуть – как «путь к фашизму» оказался открыт снова. Да, несмотря на всю формальную мощь «антифашистских законов» и т.п. вещей.

Еще раз: это – то, что можно назвать «естественным порядком вещей», это неизбежные последствия исчезновения единственной силы, могущей противостоять коричневой чуме – социализма! (Отсюда вытекает и то, что к фашизму сходятся все антисоветские «течения» – от либералов до националистов – в любой стране.) И это означает, что мир просто обязан вновь вступить на этот путь. С таким же финалом – но о последнем будет сказано уже отдельно. Тут же можно только указать на то, что никакие «антифашизмы» задержать данный приход не способны: фашизм возникает не в условных «головах», а в социосистеме в целом.

Фашизм не болезнь – а закономерный финал империализма!

На самом деле господствующее представление о фашизме состоит в том, что оный рассматривается, как некая «болезнь культуры»: вот жили те же немцы, культурные, вежливые, технически продвинутые – в общем, народ мыслителей и поэтов. И вот пришел нехороший Гитлер – вместе с Гиммлером, Геббельсом и Герингом для ровного счета – и испортил всю малину. В смысле – соблазнил «малых мира сего» записаться в отряды SA – а затем и SS – вступать в НСДАП, кидать «зигу», ну и все прочее нехорошее. (Вроде изготовления абажуров из евреев и бомбардировок Лондона во время «Битвы за Британию».)

Эта концепция прочно сидит в головах современных обывателей где-то с... да, впрочем, всегда в них сидела. Отсюда проистекает и уже не раз описанная политика, призванная не допустить «повторения фашизма» – ведь после Второй Мировой войны было хорошо понятно, к чему ведет оная. Если кто не помнит – или не знает – то к поражению своей страны, к превращению городов в горы щебня, а молодых людей – в бесконечные «березовые кресты» в самых разных местах. Это, конечно, плохо – думали европейцы 1950 годов – и поэтому выработали «действенную тактику».

Состоящую: а) в запрете «нацистской символике и нацистских ритуалов» – вроде пресловутой свастики и «римского приветствия»; б) запрете пропаганды «национального превосходства»; (при этом – забавным образом – и «свастоны» вполне себе набивают, и о превосходстве «белой рассы» говорят. но вполголоса, не публично) в) постоянном муссировании «несчастных жертв» – евреев в основном, но попадаются и гомосексуалисты – и даже «выплаты им компенсаций». Считается, что все указанное является достаточным для «недопущения повторения»: ну, в самом деле, если человек не будет знать о существовании свастики, не сможет ходить строем с факелом в руке (на самом деле, кстати – вполне респектабельный обычай немецких студентов), не прочтет «Мейн Кампф» – а наоборот, помянет погибших евреев – то он никогда не станет фашистом!

Хороший план! Прекрасный план, надежный, как швейцарские часы! Правда, при этом становится непонятным: а вообще, откуда взялись все эти свастики и «зиги», разговоры о «белой рассе» и прочие «Мифы XX века» – в особенности, если учесть то, что те же евреи «образца 1920 года» совершенно ничем не отличались от немцев «образца 1920 года». (Даже синагоги тогда посещала малая часть «еврейского населения». То есть, почему экзотическое учение «общества Туле» – которое мало чем отличалось от иных «игрищ» аристократов и интеллектуалов (разного рода тайных обществ и «тайных доктрин», коих немало было на протяжении последних столетий) – вдруг «взяло – и выстрелило» сами знаете, чем. (И кем.) И очень быстро – менее чем за 10 лет, если брать от «Пивного путча» – превратилось в государственную идеологию многомиллионной страны. (А ведь нацизм – не единственный вид фашизма в истории. Очень-очень не единственный.)

Конечно, понятно, что это нее могло быть случайностью. (Напомню, что фашистские течения стали массовыми в 1920 годы во многих странах.) Наоборот – все показывает на то, что оная идея являлась закономерным результатом развития всей предыдущей «цивилизации». Той, что в свое время было принято с гордостью называть «цивилизацией Белого человека» и считать единственно достойной на всей планете Земля.

Да, именно так: движение к фашизму началось очень давно – с «тех самых» «Великих Географических открытий», что позволили Европе одновременно получить необходимые ей ресурсы. (То же серебро, от недостатка которого Христианский мир страдал тогда, когда был именно Христианским миром.) И «сбросить вовне» огромное «человеческое давление», неизбежное в благоприятных условиях Европейского субконтинента. Именно тогда стало понятно, что колониальная эксплуатация много лучше и удобнее, нежели просто эксплуатация. Потому, что «просто эксплуатируемые» могут взять – и повесить своего эксплуататора на воротах его замка. Причем даже имея вилы против копий – потому, что вил будет очень много. А вот жители колоний сделать это не могут – в лучшем случае, перебьют то «человеческое отребье», что Европа отправила на «поиск лучшей жизни».

Кстати, сделаю тут небольшое отступление. Известно, что братья Стругацкие в свое время хотели описать «мир Островной Империи» (хе-хе, но об этом чуть ниже), который они «выдумали», работая над повестью «Обитаемый остров». (Ну, вот такой специфический юмор – я о слове «выдумали».) Состоял этот мир в том, что:

"...Внешний круг был клоакой, стоком, адом этого мира — все подонки общества стекались туда, вся пьянь, рвань, дрянь, все садисты и прирожденные убийцы... Этим кругом Империя ощетинивалась против всей прочей ойкумены, держала оборону и наносила удары... Средний круг населялся людьми обыкновенными, ни в чем не чрезмерными, такими же как мы с вами — чуть похуже, чуть получше, еще далеко не ангелами, но уже и не бесами... А в центре царил Мир Справедливости. «Полдень, XXII век». Теплый, приветливый, безопасный мир духа, творчества и свободы, населенный исключительно людьми талантливыми, славными, дружелюбными, свято следующими всем заповедям самой высокой нравственности..."

Тут, прежде всего, смешно то, что очень многие фанаты писателя считают оное реальной «придумкой», хотя указание дано, в общем-то, очень конкретное: «Островная Империя». Но, видимо, фанаты братьев даже Киплинга не читали, и поэтому оную отсылку не увидели. А так – это достаточно точное описание существования европейского (британского прежде всего, но не суть важно) социума. У которого «снаружи» откровенные негодяи и пираты, захватывающие новые земли и устанавливающие там колониальную власть, в середине – пресловутые обыватели, над которыми принято смеяться, а «внутри»... Ну, а внутри – «та самая» высокая культура, все эти философы, ученые и поэты, коими мы восхищаемся по сей день.

Которые, собственно, и «куют» железную пяту колониализма, создавая превосходство Европы в технических, «естественных» и гуманитарных технологиях. И выглядит это реально крайне устойчивым – настолько, что многие (как те же братья Стругацкие) признают оное единственно возможным существованием человечества. (Нет, конечно, понятно, что колониализм – это плохо, что уничтожение индейцев или индийцев есть трагедия и все такое. Но иного-то быть не может! Недаром те же братья признали свой «мир Полудня» классического типа – недостижимым.)

Однако это не так. Потому, что есть у данной системы один существенный недостаток: конечность существования. Потому, что стоит прекратиться «потоку ресурсов» из колоний – и «обратному потоку» человеческой «мерзости» в колонии, и все! Работать система перестает. А эти потому должны прекратиться обязательно. (О том, почему и как оное происходит – надо говорить отдельно. Пока же стоит только признать, что в 1950 годы «мировая колониальная система» пошла лесом, ну, а в последнее время «лесом» идет и неоколониальная система, построенная на обломках колониальной в 1970 годы благодаря содействию советского руководства.)

И тогда... И тогда происходит «обращение» данной системы. То есть, те механизмы, что до какого-то времени были направлены «вовне», направляются «внутрь» социума, в саму метрополию. Собственно, это «обращение» случилось еще «до крушения колониализм»: Третий Рейх делал с населением захваченных «славянских стран», и с «внутренними врагами», вроде евреев и гомосексуалистов именно то, что делали колонизаторы с населением колоний. Оное – очень хорошо известный факт. (Сами нацистские бонзы чуть ли не открыто говорили об использовании «британского опыта».)

То есть, фашизм был именно что «колониализмом в себе», колониализмом про невозможности получить «нормальные колонии». (На самом деле – как уже неоднократно было сказано – Гитлер видел в качестве колонии Россию. Но до момента ее захвата приходилось отыгрываться на евреях и прочих цыганах.) И в этом смысле он просто обязан был появиться после того, как «колониальные ресурсы» оказались исчерпанными. Другое дело, что эта же коллизия – то есть, исчерпание колониальных ресурсов и неизбежная грызня за них между «носителями цивилизации» – приводила к появлению и «могильщика фашизма», СССР. (Т. е., социалистической страны, возникшей после Великой Революции 1917 года.)

То есть, как уже писалось в прошлых постах, фашизм был обречен! Но сути данный момент не меняет: он – фашизм – должен был все равно прийти, все равно собрать свою кровавую жертву в 80 (кажется) миллионов человек, убитых во Второй Мировой войне. (Это без учета Холокоста и прочих подобных вещей.) Потому, что это – именно что плата, плата за «великую западную цивилизацию», за всех этих Лапласов и Дарвиных, за Ницше и Диккенсов, а главное – за возможность масс хоть немного, но выдохнуть от жесточайшей эксплуатации, которой оные подвергались всю остальную историю. (То есть, даже с учетом возможности пойти на абажур или сдохнуть в сталинградских степях, немецкий обыватель ХХ века жил лучше, нежели его предки.)

Так что можно было бы на этом и закончить. Если бы не одно «но».

Фашизм не болезнь 2

Итак, как было сказано в прошлом посте , фашизм – это естественное состояние, к которому приходит империалистическое общество, лишившееся безграничного притока ресурсов «извне». В том смысле, что вся эта «либеральность» – которой так гордится «белый человек» – все эти свободы слова, свободы собраний и прочая «свобода мысли» (от чего?) на самом деле может существовать только при избыточной ресурсности. То есть – когда общество потребляет больше, нежели производит.

Собственно, это справедливо было даже в древности: потребовалось установить рабовладение с превращением огромного числа людей в бесправные «говорящие орудия» (и бесконечными войнами для их захвата), чтобы возникли философия или искусство. (Потому, что ни один общинный социум не будет кормить паразитов параситов личностей, не занятых в производстве, вроде Платона или Аристотеля.) Поэтому да: классовая эпоха со всеми ее ужасами была НЕОБХОДИМЫМ условием для существования культуры в текущем понимании. И не только: скажем, та же «демократия» – это именно что рабовладельческой «изобретение». (Для общин характерна «военная демократия» – что, несмотря на похожее название – явление в корне отличающееся.)

Но – как уже было сказано – все хорошее (хотя бы для кого-то) обязательно заканчивается. Так и «европейская цивилизация» к началу ХХ века закономерно пришла к ситуации, при которой дальнейшая колониальная экспансия невозможна, а попытка переделить мир силовым путем в 1914 году показала тупиковость данной затеи. Поэтому да: «обращение системы» – то есть, выворачивания «трех слоев рая» внутрь, так, чтобы «подонки и мерзавцы» оказались способными своими ручками взяться за тестикулы «людей полуполдня» (см. предыдущий пост) – было не избежать. С известным результатом: одних «обитателей внутреннего круга» просто сожгли в печах, другие еще смогли эмигрировать. А третьим пришлось засунуть все свои принципы в одно место – и приступить к обслуживанию этих подонков «в культурной и научной сфере».

Трагедия? Конечно! (Хотя вопрос о том, «а раньше, вы что, не видели творимое вашей цивилизацией по всему миру?» – включая и свои низы – все равно возникает! Потому, что даже реальные либералы и свободлюбцы часто не желали видеть не то, что страдания индийцев – но положение своих же рабочих.) Но трагедия а) закономерная и неизбежная. (Потому, что – см. выше.) б) трагедия, приводящая к перерождению. Последнее, конечно, звучит цинично – но цинизм в истории есть норма, по сути своей. А так да: именно создание Третьего Рейха, его (Рейха) зверское поведение по отношению к евреям – которые, в отличие от тех же славян, воспринимались, как «нормальные европейцы» (а по сути, ими же и были: никакой разницы между «немцем» и «немецким евреем» не существовало вообще) – привели к распаду мировой колониальной системы.

Причин, впрочем, тут множество: и усталость европейцев от войны – поэтому оные не особенно желали гибнуть еще в процессе удержания своих колоний, и конечно же, наличие СССР и начавшегося формироваться «Советского блока» (в особенности после того, как последний получил к себе Китай с его огромным населением), ну и т.п. и т.д. В любом случае где-то до второй половины 1970 годов – когда начала формироваться «вторичная» система «неоимпериализма», вопрос деколонизации мира решался радикально. И при этом – как могло показаться – без каких-то особых «эксцессов» для указанной «европейской культуры».

То есть, огромная «питающая система» рухнула – а Европа все равно осталась. И не просто осталась, а продолжила быть лидером во всех областях – начиная с производства самолетов («Конкорд») и заканчивая кинофильмами. То есть – как тогда казалось – вполне возможно оставить и целыми овец (т. е. снять колониальный гнет), и сытыми волков (т. е., сохранить «величие Европы»). Но это именно что казалось. Примерно так же, как тем же украинцам в каком-нибудь 2015 году казалось, что вполне возможно жить при ультраевропейской власти, ничего не теряя. (Ну, там Донбасс бомбят – так и хрен с ним. Я-то не на Донбассе.) Но надо было лишь «немного подождать» – до появления «тцкунов» в каждом дворе...

Так и европейцы – лишившись колоний, они, конечно, могли какое-то время прожить на «внутренних ресурсах». (Тем более, что количество тех «соков», которые были высосаны из всего мира за последние пять столетий, астрономическое.) Не говоря уж о том, что можно было надеяться на эффективность системы «неоколониализма» – то есть, погружения всех незападных стран в финансовую и технологическую зависимость от «гегемона». Но это были лишь временные «эффекты». Потому, что, во-первых, все запасы когда-то должны закончится. (И наоборот – невозможность «слива вовне» «своих мерзавцев и извращенцев» должно было привести к тому, что число оных начало расти. В том числе и среди «элиты».)

Ну, а во-вторых, неоколониализм, прежде всего, основывался на таких достижениях Запада, как уже указанное технологическое и военное преимущество. То есть, на том, что только Европа могла давать миру огромное количество уникальных и полезных вещей – вроде вертолетов, микрочипов и антибиотиков – а так же на том, что в ответ на любые сомнения в благости сложившейся системы могла приплыть пресловутая АУГ и отконтропупить сомневающихся до каменного века. (Во Вьетнаме, конечно, не вышло – но сколько там положили тех же вьтнамцев?)

Ну, а теперь вспомните: что случилось в последние месяцы? В том смысле, когда «все цивилизованные страны» решили провести операцию «Страж процветания» против йеменских хуситов. (Это такие бармалеи в тапочках, которые бегают по пустыне и кладут огромный болт на все «решения хозяев цивилизации» – в общем, фримены из «Дюны», если кто читал.) Так вот: в рамках оного действа к берегам Йемена реально послали авианосец «Дуайт Эйзенхауэр» со всем причитающимся – в общем, как было сказано «попугать папуасов». Только вот результат «пугли» оказался каким-то странным: данное ядерное корыто «неожиданно» предпочло вначале уйти из прилегающего к Йемену района, а потом и вообще отправиться домой. (То есть, конечно, потопить его хуситам не удалось, но что-то, видимо, в оное плавсредство прилетело.)

То есть, оказалось, что разница между «папуасами» и представителями «белой рассы» сейчас очень и очень низка, и прежняя истина «Whatever happens, we have got
the Maxim gun, and they have not» уже не работает. Потому, что «максимы» есть у всех. Равно как если не у всех, то у многих есть доступ ко всем критичным технологиям. (Скорее тут работают экономические ограничения – скажем, производить фотолитографическое оборудование на ограниченный рынок невыгодно, ну и все такое.) Поэтому да: никто не желают больше смотреть «белым» в рот и повиноваться их приказам. Даже в Африке.

Что это значит? С одной стороны, конечно, оное – хорошо, потому, что колониализм есть зло. С другой – см. сказанное выше – это означает неизбежность очередного «обращения вовнутрь» системы. Наподобие того, как она – в ряде стран – «обратилась вовнутрь» в первой половине прошлого века. (После того, как стало понятно, что «колоний больше не будет».) Причем – в отличие от «первого раза» – эта опасность угрожает уже не только «опоздавшим к лету» странам, вроде Германии или Италии, а вообще всем. Всем представителям «цивилизованного мира».

То есть – новое пришествие фашизма в т.н. «развитых странах» неизбежно. По буквам – НЕ-ИЗ-БЕЖ-НО. Вне того, что будет происходить в этих самых развитых странах, вне того, какие действия будут предпринимать живущие там люди. (Точнее, конечно: эти самые действия «живущих людей» достаточно жестко детерминированы в статистическом плане – некоторое ограниченное множество может вести себя как угодно, но большая часть просто обязана действовать так, как «надо» с т. з. истории.) Потому, что – см. сказанное выше – фашизм есть плата. Плата за то хорошее – реально хорошее, безо всякой издевки, вроде свободы слова, возможности свободной мысли, свободных чувств и все такое – что было возможно в Западном мире благодаря сверхпотреблению. (То есть, потреблению большего числа ценностей, нежели производится в социуме.)

Это, разумеется, плохо. Причем, не только для Запада, как такового – но и для всего остального мира: ведь фашизм – это, прежде всего, война. И война «большая», не ограниченная никакими потерями. Но есть и «хорошие новости»: эта «плохость» намного ниже той, что которая могла бы быть. (И которая приходит к нам в голову первым делом при слове «фашизм».) Потому, что «нынешний», наступающий в «цивилизованном мире» фашизм на деле много менее опасен, нежели тот фашизм, что был в 1920-1940 годы. (Менее опасен для «внешнего мира» – но мир «внутренний» умирающей «цивилизации», если честно, просто не интересен.)

Но об оном будет сказано уже в следующем посте.

Пассивный фашизм современности: опасности и неопасности

Было сказано про две важные вещи. Это – напомню – то, что а) фашизм есть закономерный финал колониальной цивилизации. (И даже если «первый приступ» его был сбит СССР в 1941-45 годах, то все равно, данная «колониальная цивилизация» обречена к нему возвратится вновь.) б) но при этом «текущая итерация фашизма» менее опасна для всего остального мира, нежели «предыдущая». Причем, если первому утверждению и был посвящен предыдущий пост, то второе оставлено «на потом». Поэтому есть смысл рассмотреть его тут.

Итак, «новый фашизм» – накрывающий то, что (вот ирония истории) еще вчера было принято именовать «свободным миром» – явление неизбежное. И это вызывает очевидные страхи с одной стороны: ну да, новая Мировая война, новые этнические чистки и «лагеря смерти» – все это крайне неприятные вещи. Но с другой – что-то подсказывает, что ничего похожего на жесткий и брутальный образ «настоящего фашиста» (даже с известными оговорками относительно Рэма со товарищи – впрочем, его-то все равно уничтожили) сейчас не наблюдается.

Ну да: все эти «факельные шествия» и прочие «триумфа воли», все эти «союзы немецких женщин» и Гитлерюгенды, все эти танковые колонны и пролетающие «мессершмитты» (Bf109), вся эта тяжеловесная поступь «тоталитарной эстетики» – разве можно найти чего-то более отдаленного от сегодняшнего дня? От дня, когда ценится «легкость» – то есть, способность менять любые мысли и убеждения по малейшему «шороху». Но на самом деле, во-первых, и «тогда» подобное прекрасно практиковалось – см. историю с тем же Рэмом и Ко. (Да и вообще, как уже говорилось, переход от «педерастически-либеральной» Веймарской Республике к пресловутому Третьему Рейху случился за потрясающе короткое время – практически с 30.02.33 г. по 27.02.33 г.)

Ну, а во-вторых, как уже было сказано, реальное наполнение фашизма состоит вовсе не в указанной мишуре. А в том, чтоб массам дается иллюзия (почему иллюзия – гововроилось уже неоднократно) возможности «сесть на шею соседям». то есть, самим стать господами. Только надо «немножко перетерпеть» – немножко поголодать, немножко повоевать (совсем несильно, ведь враги – это «колосс на глиняных ногах», как говорили про СССР в 1930 годах) – а там все будет прекрасно. Будут имения на Востоке с благодарными – за спасение от «большевистского ига» – славянскими рабами, Новая Готия в Крыму и прочие «плюшки», так привлекательные для забитого жизнью пролетария времен экономического кризиса.

Кстати, о «хождении строем» и прочих «тоталитарных игрищах»: в то время они были никакими не тоталитарными, а совершенно наоборот. В том смысле, что все эти «смотры строя и песни» – ни что иное, как. .. инкарнация североевропейской версии карнавала. (Масленицы, если что.) Ну да: в отличие от «южного варианта» с буйными плясками и прочими эротическими проявлениями, «северные карнавалы» делали акцент на массовости мероприятий и «демонстрации общности». (Еще раз: те же факельные шествия есть давняя традиция немецких студентов.) И, в общем, народу это нравилось. Причем, не только в той же Германии – например, в США подобные вещи (от хождения с факелами до «выкладывания картин из людей») были очень популярны. (Что не удивительно при высокой доле немецкого населения в данной стране.)

Так что мы спокойно можем заменить факельное шествие на какой-нибудь гей-парад – суть от этого не изменится. Потому, что это будет, в любом случае, навязывания массам ложных надежд и иллюзии собственной важности, бросание «кости» – не более того. Поэтому-то идея «защиты от фашизма путем ограничения факельных шествий» есть очевиднейшая глупость. (Равно как глупость – мысль о том, что запрет на показ свастики ограничит число тех, кто желает травить людей в газовых камерах.)

Но если указанная мишура не имеет никакого смысла, то значит ли это, что сейчас вообще нет особых (базовых) отличий от 1930 годов? Как не странно – не значит. Потому, что такие отличия есть. (Отличия именно в фундаменте, базисе.) Но находятся они не там, где их ищут обыватели – а в совершенно иных областях. Например – в демографии. Ну да: если кто помнит, то все «фашиствующие нации» – от Германии до Испании – 1920-30 гг. имели относительно высокий уровень рождаемости. (Точнее сказать они имели высокий уровень рождаемости лет за 20 до данного момента – скажем, в 1910 году СКР Германии – 4,01, СКР Италии – 4,39, СКР Испании – 4,51)

Это автоматически давало огромный «призывной контингент», который при этом еще и очевидно испытывал проблемы с трудоустройством. При этом следует учесть, что развитие уровня медицины с одной стороны, и развитие системы социального обеспечения в 1920 годы с другой делало данный контингент еще и достаточно здоровым. То есть, у Европы в 1930 годы были, практически, «идеальные солдаты» – здоровые, относительно (но не сильно) образованные и достаточно мотивированные для пресловутого «похода на Восток» и т.д. (Кстати, то, что именно молодежь была одержима всем этим милитаризмом, «мировым господством» и т.д., отмечали очень многие.)

Сейчас этого нет. Потому, что, с одной стороны, СКР у европейских стран упал ниже простого воспроизводства очень давно – в 2004 году СКР Германии был 1,38. С другой – даже в этой рождаемости достаточно велика доля различных иммигрантов и прочих представителей «некоренной национальности». С третьей – уровень здоровья «новых поколений» европейцев все время падает, равно как и уровень образования в совокупности с мотивацией получать реальные знания. В этом случае вопрос мобилизации оказывается крайне непросты – настолько непростым, что пресловутый критерий «10% от числа населения» мы может смело отправлять в помойку. (И реальное вычисление «мобилизационного потенциала» оказывается очень и очень сложным делом. Причем – даже для «собственного» руководства.)

А ведь есть еще и вопрос о возможности «мобилизации промышленности». Который в 1930 годах решался достаточно эффективно: производство тех же танков за с 1932 по 1935 год немцам удалось нарастить с 6 (!) до 500 шт. в год. Надо ли говорить о том, что сейчас говорить о подобных темпах просто смешно: Европа давно уже отдала звание «мастерской мира» Китаю – который, собственно, и демонстрирует «немецкие темпы» в выпуске военной техники. А ведь переход на «военные рельсы» требует огромного переустройства экономики...

Поэтому да: современный фашизм – не важно, европейский или какой иной – имеет намного меньшую «потенциальную силу». И если «идеологически», психологически и «социологически» ничто не запрещает быстрого превращения «радужной» страны в страну «коричневую» – а точнее наоборот, показывает возможность «сверхлегкого» перехода любого западного «антифашиста» в эталонного (в базисе) фашиста – то вот экономически, технически и демографически сделать оное оказывается очень и очень непросто. Потому, что, конечно, западного обывателя легко превратить в классического «фрица» с закатанными рукавами, сжигающего с веселым гоготом русскую деревню. Но вот сделать его таким же пригодным к войне, как «того», исторического «фрица» – привыкшего вкалывать руками и имеющего в молодости прекрасное здоровье – уже сложно. («Размножить» же до необходимого числа «фрицев» – чтобы хватило на «три группы армий» – и вообще есть задача запредельная.)

Поэтому вместо реального и ожидаемого стального Drang nach Osten'а мы получаем известную пародию на него с пресловутыми «пакетами с пакетами», террористической войной и т.п. вещами. Неприятно, конечно – но не так, как неприятно было в 1941 году. (Потому, что террор – это, все же, не ковровая бомбардировка.) И получается, что да: несмотря на все случившееся после, СССР свою роль сыграл «на пять»: уничтожил «тот», опасный, активный фашизм. (Который реально – если бы предположить «советское отсутствие» – мог бы привести к Железной Пяте, ко Всепланетной Кастовой Западной Цивилизации aka Торманс.) А текущий, «пассивный» сделать это, судя по всему, уже не сможет.

Конечно, возможна еще глобальная Ядерная война – но даже она, ИМХО, в «фундаментальном плане» уступает «тормансизации» по опасности. Впрочем, есть варианты, при которых глобальной ядерной войны не будет – локальное же применения ЯО вообще мало что меняет. А вот Европы – даже в расширенном варианте, включая США – перестанет существовать с огромной долей вероятности. Потому, что даже «пассивный фашизм» очень быстро выжгет все оставшиеся ресурсы.

Но понятно, что обо всем этом надо будет говорить уже отдельно.

anlazz.livejournal.com/927999.html
2024 - 06 - 25 10:18:00

anlazz.livejournal.com/927505.html
2024 - 06 - 24 10:04:00

anlazz.livejournal.com/927233.html
2024 - 06 - 23 09:26:00

anlazz.livejournal.com/928246.html
2024 - 06 - 26 09:51:00

anlazz.livejournal.com/928432.html
2024 - 06 - 27 09:49:00

anlazz.livejournal.com 2024 - 06 - 28 09:59:00