Не без интереса посмотрел на телеканале «Культура» 09.08.2016 года документальный фильм Петра Шепотинника «Сорок минут с Дуровым». Монолог актера, почившего год назад, в этой ленте сопровождается показом отрывков из театральных и кинематографических работ Льва Константиновича Дурова.
Особенно поразила игра Льва Дурова в фильме «Штрихи к портрету», дипломной работе другого замечательного актера и режиссера Панкратова-Чёрного А.В. «Это было мое первое прикосновение к творчеству Василия Макаровича Шукшина, – вспоминает режиссер… – Лев Дуров замечательно сыграл главного героя. Фильм получил очень много призов на разных фестивалях короткометражных фильмов… И я защитил диплом, слава Богу, на «отлично».
Лично я же впервые прикоснулся к литературному творчеству Шукшина, именно благодаря этому кинематографическому шедевру, и убедился, насколько глубок этот писатель. Раньше мне казалось, что Шукшин является нечто средним между писателями, лояльными Советской власти, и диссидентами-западниками. Теперь вижу, что ошибался. Его нельзя даже полностью отнести к писателям-почвенникам. Это совершенно оригинальный и самобытный выразитель народной жизни в СССР.
Герой шукшинского рассказа «Штрихи к портрету» – Князев Николай Николаевич – одержим идеей растворения личности в государстве, подчинения личных интересов общественным. Он до сих пор остается загадкой для многих кинокритиков и литературоведов. В самом деле, какова мотивация его поведения, внутренняя пружина данного характера? Он ведь не член «Единой России», не занимает высоких государственных постов, чтобы заслужить, как Аракчеев, гербовый девиз «Без лести предан». Это простой обыватель, сделавший упор на самообразование.
Князев советский Дон-Кихот. Он выделяется из среды людей, сосредоточившихся на своей профессии, семейных и бытовых проблемах, широтой политических и культурных взглядов. Однако обыватели равнодушны или раздражены его поползновениями открыть перед ними перспективу светлого будущего страны, населенной счастливыми и гармоничными гражданами. Они погружены в «сегодня». «Вчера» и «завтра» их не интересует. Они удовлетворены своей ролью частичек, колесиков и винтиков еще далеко несовершенного советского быта.
Поэтому Князев становится «белой» вороной. Его аргументы в пользу светлого будущего воспринимаются как чистое резонерство. Но что такое резонерство в обычном бытовом смысле? Навязчивая склонность к рассуждениям и нравоучениям под воздействием комплекса неполноценности. В этом случае аргументы и нравоучения служат не прояснению истины в беседе или диалоге, не пользе конкретному делу, но становятся самоцелью, выполняют компенсаторную роль выхода напряжения или неудовлетворенности индивида.
И у Князева, «невысокого человека лет сорока пяти, голубоглазого», действительно, рождаются комплексы. Не от того, что не сложились отношения с женой, не понявшей его высокое предназначение. Скорее всего, эти отношения потому и не сложились, что он не смог реализовать свое высокое предназначение. Он врос в глухую провинциальную среду и, заедаемый мелочным бытом, дает выход своей неудовлетворенности в бесплодных рассуждениях о высоком и графомании. Потому выглядит нелепым и жалким.
У него нарушается самооценка. Стать вровень со Спинозой или такими выдающимися теоретиками государства как Платон, Гоббс, Гегель, Маркс, Ленин дано не каждому. Здесь необходимы беспримерный талант, энергия и воля, активная политическая деятельность и связи. Но даже они не помогут при отсутствии соответствующих исторических условий и благоприятного стечения обстоятельств. Нашему герою остается заниматься словоблудием, конфликтовать с соседями и родственниками.
Помните беседу Гамлета с могильщиком в знаменитой трагедии Шекспира?! Гробокопатель пересказывает придуманную недоброжелателями принца версию о причине высылки последнего в Англию. Мол, это случилось из-за того, что Гамлет сошел с ума. На какой почве? – спрашивает принц. – На нашей датской почве, – отвечает могильщик.
Князев свихнулся на советской почве.
Для этого имелись субъективные и объективные причины. О субъективных причинах уже шла речь. Более полное представление дает чтение всего рассказа. Объективные же причины, видимо заключаются в различиях и противоречиях между городом и деревней, которые достались СССР от царской России, и стирание которых оказалось не столь быстрым как ожидалось. Сам Шукшин ощущал это как личную драму: «Так у меня вышло к сорока годам, – писал он, – что я – не городской до конца, и не деревенский уже. Ужасно неудобное положение. Это даже – не между двух стульев, а скорее так: одна нога на берегу, другая в лодке. И не плыть нельзя, и плыть вроде как страшновато…».
Некоторые читатели и критики воспринимают Князева как сатирический, даже карикатурный образ. Но сатирой считается резкое проявление комического в искусстве, представляющее собой поэтическое унизительное обличение явлений при помощи различных комических средств: сарказма, иронии, гиперболы, гротеска, аллегории, пародии и др. Ничего этого в рассказе не наблюдается. Скорее всего, это образ трагический, хотя трагедию порой ищут не там, где следует, где ощущал ее сам Шукшин – в несоответствии идеала и действительности.
Поскольку творчество Шукшина обнаруживает очевидную преемственность с творчеством выдающегося русского классика Лескова Н.С., легко впасть в соблазн приписать образу Князева некие мистические черты. Так поступает в диссертации на тему: «Традиции Н.С. Лескова в творчестве В.М.Шукшина»[1] за 2009 год кандидат филологических наук Д.Р.Мухтарова исследуя типологию персонажей – Князева из рассказа «Штрихи к портрету» и Рыжова Александра Афанасьевича из лесковского «Однодума».
Герой рассказа Шукшина «Штрихи к портрету» – Николай Николаевич Князев, – считает она, – тоже волевой человек, выбившийся из ряда обыкновенных, непримечательных людей. Обоих героев (Рыжова и Князева) можно обозначить «человек и гражданин». Оба искренне стремятся служить людям и стране.
Но у Шукшина интересна попытка писателя рассмотреть извив обезбоженного сознания, трансформацию совести в общем-то бескорыстного, абсолютно честного человека, со всеми задатками праведника, в условиях отключенного духовного зрения. Деталь, через посредство которой писатель формирует представление о слепой душе героя – это неработающие, «слепые» телевизоры, которыми заставлены комнаты Николая Николаевича. А прежний атрибут духовности – иконы – собраны в комнате родственницы героя.
Что касается «обезбоженного сознания» и икон как «атрибута духовности, то сами представители духовенства не склонны усматривать в творчестве Шукшина какой-либо религиозности. В статье «Шукшин и православие» кандидат богословия, ректор Барнаульской духовной семинарии, епископ Барнаульский и Алтайский Максим (в миру — В.М.Дмитриев) отмечает, что расцерковление целого поколения русского народа, современников Шукшина, было трагической реальностью. Это легко объясняет вызывающее, даже показное отрицание молодым писателем сакральности и духовной ценности православных праздников (Пасхи, Святок, Масленницы) и обрядов, что проявилось в его ранней публицистике.
Владыка Максим обращает внимание читателей на шукшинскую фразу: „Самая потребность взяться за перо лежит, думается, в душе растревоженной“. Главная же причина тревоги писателя — крушение русской деревни, ее традиционного патриархального уклада. По мысли епископа, исцелить растревоженную совесть может лишь обращение к Богу, а Шукшин, как и многие представители советской интеллигенции 1960-х, пытался найти отдушину в искусстве, в обращении к культурным ценностям.
Многие образы в литературных произведениях Шукшина носят христианскую окраску, но и здесь автор статьи находит противоречие в специфике их выражения с канонами православия. Так, например, в творчестве Шукшина неизменно присутствует образ поруганного храма. Но храм в художественном мире писателя и кинорежиссера — это символ красоты, преемственности исторического наследия. Герои Шукшина не видят в храме подлинного сакрального назначения. «Наваждением» и «пленением разума» считает владыка Максим особый интерес Шукшина к образу «разбойника и безбожника Стеньки Разина».
В кино Лев Дуров играет Князева как трагического героя и в этом залог успешного воплощения образа. Но главное талант Дурова. Его называют актером на все амплуа. И все же, какие бы роли он не играл, в его игре проступает главная характерная черта – народность. Он выразитель русского народного духа, даже если играет роль капитан-лейтенанта французских королевских мушкетёров де Тревиля в фильме «Три мушкетера». И внешний вид Дурова «Русью пахнет». Он воплощение полного слияния профессионального искусства с народным творчеством, в отличие от всяких там модернистов, которые считают первое – элитарным, а второе – чем-то низким и примитивным.
И в искусстве, и в обычной жизни Дуров тяготеет к народничеству – идеологии, которая тянется со второй половины XIX века в России, ратуя за «сближение» интеллигенции с народом в поиске своих корней, своего места в мире. Как и К. Аксаков, Лев Константинович считает русского крестьянина, даже кулака, (теперь фермера) «лучшим человеком в русской земле».
Судя по фильму, ему ближе анархическое направление народничества, идеологами которого были М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин. Оба они скептически относились к любой власти, считая её подавляющей свободу личности и порабощающей её. Бакунин считал русского человека бунтарем «по инстинкту, по призванию», а у народа в целом, полагал он, в течение многих веков уже выработался идеал свободы.
Дуров – тоже бунтарь. Достаточно послушать собственный рассказ актера о его вызывающем поведении в советское время на партийной мандатной комиссии, призванной рекомендовать или отвергнуть кандидата на зарубежную поездку в зависимости от его политического и культурного уровня. Этот рассказ, а также выпады против самого передового учения современности марксизма-ленинизма, прославление «священной коровы» – частной собственности – можно было бы счесть обычным проявлением сервильности, характерной для части т.н. творческой интеллигенции в условиях смены социально-политического строя в нашей стране. Но кое-что мешает поверить этому.
Речь идет о проявлении Дуровым искреннего сочувствия и любви к простым людям, с которыми актер встречается во время своих гастрольных поездок, о его откровенной гордости за культурное наследие своей страны, неприязни к модернистским извращениям, почитании Шукшина В.М.
С. Мальцев
Лев Дуров "Без антракта" фрагмент программы
Лев Константинович перенес прежде два инфаркта. В мае 2008 года ему установили кардиостимулятор.
7 августа его доставили без сознания в больницу . Опять проблемы с сердцем.
10 августа врачи рассказали, что состояние актера улучшается , он выходит из комы, общается. Появилась надежда. Увы…
14 августа главврач Первой Градской больницы Алексей Свет сообщил, что у Льва Дурова тяжелая пневмония, динамика отрицательная , у него нарастает, к сожалению, дыхательная недостаточность…
20 августа артист скончался на 84-м году жизни .
"Комсомольская правда" выражает соболезнования родным и близким актера.
|