|
Очень много разговоров на эту тему. Скажу сразу, угроза раскрутки "московского" майдана по типу "киевского" возможна и реальна. Под эту идею мобилизуются все наличные силы, идет накачка деньгами, проводится информационная компания под девизом "путинслил", и т.д.
Будет ли очередная попытка "пошатать Россию" удачной? Зависит не столько от "партнеров", стремящихся избавиться от конкурента, сколько от самих россиян. Ну а пока все усилия Запада направлены на то, чтобы внести разлад и раздрай в российский политикум, и либо через "майдан националистов", либо через смычку всех недовольных "режимом" в обозримом будущем свалить нынешнее военно-политическое руководство России. Как минимум, сделать Россию покорной воле Запада, как максимум, раздробить и разграбить.
Что может писатель в этой непростой ситуации?
В лучшем случае, прорисовать варианты будущего. Включая сценарии, которых нужно опасаться в особенности, сценарии, актуализации которых нельзя допускать ни в коем разе.
Кадр из фильма "Миссия невыполнима IV".
Короткое пояснение к выложенному фрагменту. Ниже отрывок из романа "Скриптер", работу над которым закончил четыре года назад. Часть текста выкладывал в феврале 2011. Глава номерная, но, по случаю, решил дать название:
Москва, какой бы они хотели ее видеть
Скрипт V.
Битва за Москву. Фрагмент главы.
+19 месяцев.
Городской квартал, в котором они оказались, выглядит примерно так, как выглядели развалины Грозного в районе площади Минутка. И во многом так, - как бы ни жутко это было видеть, понимать, воспринимать - как выглядели переходящие из руки кварталы окраин и городского центра Севастополя или Сталинграда в самый пик боев за эти города с иноземными захватчиками.
Холодно, стыло… изо рта вырывается пар при дыхании.
Сотник поднял очки на лоб. Запрокинул голову вверх. Небо над ними низкое, тяжелое, темное, с багровыми прожилками, страшное; оно раскроено, расчерчено там и сям пунктирами трассеров; местами подсвечено сполохами пожаров и быстро тонущими в дыме – или в морозной дымке – возносящимися от земли, вспухающими то и дело, разноцветными шарами сигнальных ракет…
Вознесенский переулок, самый центр Москвы. Ледяное дыхание ветра, стужа; мороз под тридцать.
[...] Поначалу Сотник ничего не увидел. Вернее, в окутавшей его со всех сторон темноте не столько были видны, сколь угадывались какие-то тени!..
Звуки стали резче, громче; его тренированный слух легко выделил среди сухих хлопков одиночных выстрелов и автоматных очередей резкий долбящий звук крупнокалиберного пулемета, отдающийся эхом, резонирующий, отбивающийся от каких-то поверхностей или преград…
«Эге!.. Да тут серьезная заруба!..»
Все это, надо сказать, мигом у него пронеслось в голове! Рефлексы сработали раньше, чем он сам успел сообразить, что вокруг него происходит и что именно он должен делать!..
Совсем близко от него прозвучал хлопок; звук этот был таков, как будто кто-то проткнул острием иглы обычный воздушный шарик!..
И уже в следующую секунду на том самом месте, откуда Сотник только что убрался, сместившись чуть в сторонку, появились два темных силуэта!..
- Ложись! – прошипел Валерий! – Залегли оба!..
Николай, то ли услышав прозвучавшее предупреждение, то ли сообразив самостоятельно, что следует делать, «уронил» своего подопечного на оледенелую землю! А затем улегся рядышком, сдернув с плеча «хеклер»…
Прошло еще несколько секунд прежде, чем в глазах перестали хороводить цветные пятна, прежде, чем зрение приспособилось к окружающей их темноте.
Каковая, кстати, как уже вскоре убедился Сотник, вовсе не была кромешной, непроницаемой для глаз…
Картину, которую они увидели перед собой, нельзя назвать иначе, как фантасмагорической, нереальной.
Прежде всего, бросалось в глаза то, что в том городском квартале, где они очутились, пройдя в открывшийся переход, не было уличного освещения! Вокруг, смутно угадываемые в темноте, коробки городских строений; именно коробки - или остовы зданий - с пустыми темными глазницами окон и дверных проемов…
По левую руку от них, чуть наискосок, на другой стороне переулка, должно находиться трехэтажное строение, в котором располагается офис Гильдии редакторов. Но в том месте – опять же, не столько виден, сколько угадывается – провал…
Сотник с трудом поборол желание чихнуть. Воздух, который он сейчас вдыхает, настоян на жирной копоти, резком запахе окалины, пороховой вони и сдобрен наждачной пылью и мельчайшей кирпичной крошкой. Очень похоже на то, что еще совсем недавно в этом самом месте, в этом квартале шел жестокий бой… Он знал по рассказам ветеранов спецподразделения, в котором служил до перехода в Спецотдел, что именно так обстояли дела в Грозном – и когда брали его в первый раз, в новогоднюю ночь на девяносто пятый, и во время второго штурма спустя пять лет. От этой висящей в воздухе взвеси уже через несколько суток воспаляются глаза и трескаются губы; кожа поначалу покрывается жирной маслянистой пленкой, но затем быстро высыхает, превращаясь в тонкий пересушенный пергамент…
Сотник поднял очки на лоб. Запрокинул голову вверх. Небо над ними низкое, тяжелое, темное, с багровыми прожилками, страшное; оно раскроено, расчерчено там и сям пунктирами трассеров; местами подсвечено сполохами пожаров и быстро тонущими в дыме – или в морозной дымке – возносящимися от земли, вспухающими то и дело, разноцветными шарами сигнальных ракет… Ледяное дыхание ветра, стужа; мороз под тридцать.
С той стороны, где расположились – распластались на покрытой ледяной коркой земле – остальные двое, послышался быстрый шепот:
- Эй… Сотник!.. Видишь кого-нибудь? Людей наблюдаешь?
Валерий повернул голову в ту сторону, откуда слышались звуки интенсивной пальбы. Очагов сражения, судя по тому, что он слышал и видел, было несколько. Имеется в виду, именно поблизости от того места, где они оказались. Поскольку звуки стрельбы, а, временами, даже и уханье пушек – из самоходок стреляют? из танков садят? – слышались и из более отдаленных мест…
Довольно интенсивный, судя по этим звукам, бой идет в одном из соседних кварталов – в той стороне, где Тверской бульвар. Также отчетливо слышны звуки выстрелов и резкие, отдающиеся эхом вдоль переулка, хлопки взрывов с другой стороны, отделенной от них чем-то вроде баррикады, Там, где темнеет башня расположенного близ самой мэрии комплекса «Усадьба-центр», - она, кажется, лишилась стеклянного навершия – видны какие-то всполохи; в оконных провалах там и сям пульсируют дымные язычки – кто-то ведет огонь из самого этого здания, кто-то обстреливает оттуда невидимые Сотнику цели.
- Пока никого не вижу, Николай… - шепотом отозвался он. – Но дело обстоит хреново!.. Стреляют, кажется, повсюду!
- Сам вижу!.. И слышу – тоже.
- Что дальше?
В этот момент подал голос Редактор.
- Сотник, - приглушенно произнес он, - вы узнаете местность?
- Не совсем… то есть, да… Но это мало походит на привычный вид!
- Мы сейчас находимся в Вознесенском?
- Так точно. Но квартал выглядит так…
- Как? – спросил редактор.
- Так, словно мы попали в Сталинград!.. – жарким шепотом произнес Николай. – Похоже, тут были жестокие бои!..
- А здание Гильдии?
- Разрушено, - одновременно сказали Сотник и Николай.
- От него ничего не осталось, - добавил личный телохранитель Павла Алексеевича, повернув голову в ту сторону, где располагалось хорошо знакомое ему строение. - Соседние здания стоят… хотя уцелели только коробки! А вот нашего офиса, нашего здания, как и не было!..
Николай извлек из кармана куртки портативную «моторолу». Размотал провод с гарнитурой; надел на голову поверх черной вязанной шапочки, вставил микродинамик в ушную раковину. Убедившись, что рация настроена на дежурный канал Спецотдела, и что звук подается не на динамик, а в наушник, включил ее.
В наушнике слышался треск, сопровождаемый – как фон – низким гулом.
- Центральная! – полушепотом произнес он. - Ответьте Третьему посту!
Сотник извлек сотовый (точно также поступил и Редактор). Уже вскоре подтвердились худшие опасения: не только УКВ, но и сотовая связь – не работает!..
Сотник спрятал портативную рацию в кармашек разгрузки. Прежде, чем запахнуть полы этой «пуленепробиваемой» куртки, закрепив липучки и манжеты, достал из другого кармашка фонарь, снабженный светофильтром. Включил его; направил узкий подсиненный луч на некий предмет, или холмик, - он виден под стеной, там, где в мирное время был тротуар. Именно об него, об этот предмет, или же заледенелую кочку, он споткнулся, когда выбрался первым из «перехода»…
Кружочек синего света выхватил из темноты… сжатую в кулак кисть руки!.. Луч фонаря на мгновение дрогнул. Двинулся дальше… вдоль согнутой неестественно, как будто даже вывихнутой или сломанной руки к предплечью. А затем осветил обращенное к небу, стянутое смертной маской, заледеневшее – как будто даже покрытое полупрозрачной глазурью – но все равно хорошо различимое человеческое лицо…
Это был совсем еще молодой парень – лет восемнадцати или около того. На нем джинсы и кожаная утепленная куртка, поверх которой закреплена «разгрузка». В «лифчике», тоже смерзшемся, как и одежда на этом парне, как и он сам, нет ни одного запасного рожка. Убит или же замерз - не поймешь…
Но сколь бы жутко, сколь страшно не выглядела та местность, в которой они оказались, нужно было действовать, нужно было разведать обстановку, собрать максимум информации.
Он приподнялся… И тут же замер; показалось, что неподалеку, где-то в развалинах, прозвучала приглушенная человеческая речь.
Из провала окна второго этажа прозвучал чей-то громкий окрик:
- Эй, вы!.. А ну лечь всем мордой вниз!!! Учтите, вы у нас на мушке!!!
Сразу с трех или четырех точек - через оконные проемы второго этажа и еще откуда-то сбоку, от угла этой «коробки» - к лежащим на заледеневшей земле человеческим фигурам потянулись лучи фонарей.
- Лежать, кому сказано! – донеслось со второго этажа. - Не шевелиться и даже не дышать… а то покрошим на месте!!
- Спокойно, мужики! - вполголоса сказал Сотник. – Давайте без нервов?!
Надо бы поговорить…
- Кто у вас старший? – подал голос Николай. - Выходите… есть разговор!
Не прошло и минуты, как их окружили со всех сторон. Сотник успел разглядеть тех троих, кто выбрались в переулок из проема первого этажа. Прикинуты они в помесь гражданки и камуфляжа; все трое имеют «лифчики», вооружены «калашами». Некоторые из них – а на виду теперь уж их было семеро – не очень опытны.
- Эй, ты! – кто-то из них пнул мыском по ноге разлегшегося на оледенелом тротуаре Сотника. – Не крутись, замри!.. А не то башку снесу!!
Он же, этот парень (судя по голосу, юноша), сначала отодвинул ногой лежащий на земле спецназовский ствол, затем, нагнувшись, поднял его и стал рассматривать.
- Кто у вас командир? – вновь спросил Сотник. – Нам надо поговорить с вашим начальством!..
Парень, явно неплохо разбирающийся в марках оружия, поцокал языком.
- Это наемники! – крикнул он. - У них – «хеклеры»!
- И прикинуты не по-нашему! – подал реплику кто-то другой. – Мочить гадов!!
- Они стопудово из «частников»! – долетело откуда-то сзади. – Заблудились, наверное?! Топали в «Усадьбу», а попали к нам!..
- А если - разведгруппа?! – адресуясь кому-то из своих, сказал некто из их компании. - Надо бы допросить вначале!!
- Мочить их! – крикнул кто-то ломким юношеским голосом. – Смотрите, как классно базарят по-русски!.. Наверное, эти гниды из прибалтов, из «чевекашников»!*
- А может, они из Хохланда?!
- Как те, кого вчера вечером шлепнули?!
Сотнику очень не хотелось устраивать шум. Но, похоже, другого варианта, как немного пошуметь, поскандалить, не остается. Уж слишком завелись эти ребятушки, похожие в своих прикидах не на военнослужащих, не на сотрудников охраны, к примеру, но на городских партизан…
…Но в следующую секунду случилось то, что заставило Сотника и его напарника погодить с реализацией «запасного плана», взять паузу.
- Кто там спрашивал командира? – поинтересовался тот, кто выбрался из «коробки» в переулок. – Ну, я командир!
Услышав голос, твердый, командирский, принадлежащий взрослому мужику, но все ж не растерявший и знакомых юношеских ноток, Сотник –
ахнул.
- Назаров… ты, что ли?! - выдохнул он. – Леша, ты ли это?!
- Знакомый голос… - Мужчина осветил его подсиненным фонарем. И тоже охнул. – Валера?! Фига себе!..
- Леха… Алексей Петрович… так ты тут командир, значит? – Сотник поднялся с мерзлой земли. – Прикажи своим, чтобы опустили оружие!..
- Мы здесь по заданию командования, - сказал однокашнику Сотник, когда они оказались в относительном затишке. – И нам позарез нужна информация!
- По заданию командования? – несколько удивленно переспросил Назаров. – А что… у нас наконец-то появилось объединенное командование?
- Разрешите мне?! – вдруг подал голос Редактор. – Алексей… не знаю вашего отчества и звания…
- Просто Алексей. Можно и по фамилии. Звание мое – капитан. Хотя сейчас, - Назаров горько усмехнулся, - считайте, занимаю полковничью… а то и генеральскую должность.
- Какую именно?
- Вы разве не слышали обо мне? – в голосе мужчины, одетого в пятнистый армейский бушлат, в стеганые ватные штаны, валенки и волчий малахай, прозвучали, как показалось, ревнивые нотки. – Я командир Первого… или Тверского, как часто говорят, укрепрайона.
- Нашего командира каждая собака тут знает, - раздался из угла ломкий мальчишеский голос. – Каждая фашистская собака, - уточнил он. – И моджахеды знают! Странно, что вы ничего не слыхали про Назарова… Может, командир, они все ж эти… типа диверсанты?
- А ну цыц! – не оборачиваясь к тому, кто подал реплику, сказал Назаров. – Иди-ка, проверь посты в оцеплении! А я тут и сам разберусь, без сопливых подсказчиков!..
Когда парень покинул помещение, в котором они расположились, усевшись на сохранившиеся от мирных времен останки дивана и стулья, Назаров пояснил:
- Это мой младший брательник… Проявляет бдительность, так сказать. Хотя иногда пережимает по этой части палку.
- А-а… так вот кто, значит, предлагал нас пустить в расход, - Сотник усмехнулся. – Боевой он у тебя, братишка-то!.. Однако, вернемся к нашим бар… то есть, к нашему делу.
- Ты рассказал бы сначала, как тебе удалось уцелеть! – перебил его Назаров. – Ты же в «Вымпеле» служил, так?
- Сам не знаю, Леша… - Сотник пожал плечами (не говорить же однокашнику правду, тем более, что эта «правда» неизвестно еще, как будет воспринята). – Уцелел, как видишь.
- Алексей… у нас действительно мало времени! – вновь вмешался в их разговор Редактор. – Хорошо, что мы повстречали именно вас… хотя и при столь драматичных обстоятельствах! Вы ведь человек военный?
- Так точно. Сотник в курсе, кто я и что я… Хотя… сейчас это уже не имеет значения.
- Почему?
Назаров, сбив на затылок свой волчий малахай, удивленно посмотрел на этого странного мужчину, часть лица которого – не покрасневшего на морозце, как у двух крепких мужчин, сопровождавших его, но очень бледного – закрыта темными очками.
- Что – «почему»? Почему не имеет значения то, что я военный, что у меня когда-то были звание, должность и боевые друзья?
- Именно это хотел у вас спросить.
- А какая разница сейчас, военный или гражданский?
- То есть? Не понял вас…
- Армии, как института – больше нет. Самой военной организации тоже не стало. – Назаров зло сплюнул. – Как будто вы сами не знаете…
- Вот как?..
- А для сил сопротивления, в партизанской войне, все эти звания… бывшие звания… не играют никакой роли. Человека ведь теперь сразу видно – кто он, что он, трус он, или обладает мужеством и отвагой… Хотя, конечно, кадровые военные и сейчас на вес золота.
...Редактор, дослушав рассказ Назарова, сглотнул подступивший к горлу комок.
- А руководство страны? – спросил он. – Какова судьба первых лиц?
Назаров судорожно вздохнул… и ничего не ответил.
- Понятно, - хмуро произнес Редактор. – Но… какими бы тяжелыми ни были последствия… а они наверняка были тяжелыми… Все равно трудно объяснить то, что мы здесь видим!
- На федеральных каналах сразу выключили «картинку»! – все еще погруженный в воспоминания, негромко сказал Назаров. - Весь центр оцепили… Но было много неразберихи… жуткий, тяжелый удар! Никто не мог поверить в случившееся!.. В тот же день… ближе к вечеру… случилось еще несколько ЧП.
- Извините, опять перебью… потому что и это важно! Что означает это сокращение - ПНС?
- Переходный национальный совет… Или… - Назаров вновь поскреб заросший щетиной подбородок. – Или «правительство национального согласия»?.. Короче, это марионетки! Мы их между собой называем – «поносники»!..
- Здание, о котором вы сказали… или же его останки… взрывали еще раз?
- Да, прошлым летом. Это было еще до того, как в Москву ввели «миротворческий контингент» ООН. Уже в ту пору здесь вовсю действовали банды, шайки мародеров и полевые отряды.
- Какие еще объекты были взорваны? И кем именно?
- Кем? Точно не знаю, а врать не хочу. Уже в первые дни после майской катастрофы, когда началась паника, когда воцарился хаос… в том числе, и из-за этих гремевших в городе взрывов… много интересного люда объявилось.
- Интересного люда?
- Речь о наемниках… Их как-то сразу именно что много стало! Из Восточной Европы и бывших советских республик столько всякой швали понаехало… Террористическое подполье активизировалось! Южане под предлогом защиты от «имперцев» и казаков стали вооружаться…
- Имперцев?
- Есть и такие у нас, - Назаров криво усмехнулся. – Всякой твари по паре… Да, так вот отряды самообороны у южных диаспор быстро превратились в военизированные формирования… Эти стали нападать на воинские части…
- Подобно тому, как это было в Чечне в начале девяностых?
- Да, сценарий схожий… Только это уже было не где-то далеко, не на Кавказе, но – здесь, у нас дома.
- Уточните, какие дома или строения были еще взорваны? Помимо здания в Вознесенском, о котором вы уже сказали.
- Один из таких домов… его тоже подорвали в ночь с девятого на десятое, находится с другой стороны Тверской… Там пострадало сразу несколько зданий! Кажется, в Петровском рвануло!
- Вот это да… - процедил Николай. – Неутешительные новости ты нам изложил, брат.
- Я не телевизор и не радио, чтобы развлекать!
- А что, работает телевидение? – спросил Сотник. – Мы пытались дозваться по рации хоть до кого-нибудь, но никто не отозвался.
- Бесполезное занятие. Эфир глушат! Мы пользуемся проводной телефонной связью – у нас тут провода протянуты во все, считай, «коробки».
- А вот еще что хотел спросить, брат, - Николай показал ему экранчик своего индивидуального дозиметра, который он вытащил из кармашка разгрузки. - Превышение … в семь раз против фоновой нормы!
- Так это еще ерунда! Вот в прошлом году… особенно, в июне, фонило нещадно! Особенно, там, где рвануло!..
- Что именно рвануло? – резко спросил Редактор. – И где именно, в каком месте рвануло?
- А-а… ну да, - спохватился Назаров. – Я и забыл, что вы… Хм…
Они остановились в продуваемом ветром коридоре первого этажа. Кто-то из бойцов принес тулуп; Назаров набросил его на плечи. Снял рукавицу, достал из кармана бушлата смятую пачку сигарет и бензиновую зажигалку.
- Угощайся, Валера! Мы вчера прихлопнули патруль «частников»… и разжились парой пачек сигарет!
Сотник достал из кармана куртки непочатую пачку «кэмела». Вытащил сигарету, саму пачку сунул в карман тулупа Назарова. Прикурил от зажигалки; сделал глубокую затяжку, укрывая тлеющий огонек в кулаке.
- Я так понял, у вас тут проблемы с куревом?
- Проблемы, брат, решительно со всем… У меня тут нет ни магазинов, чтобы что-то прикупить, ни зама по тылу и интендантов, чтобы с них стребовать питание, воду и боекомплект… Сами выкручиваемся!
- Скажи, Леша… Город весь выглядит так, как… как этот вот квартал?
- Нет, не весь, - Назаров пыхнул дымом. – Это центральные районы так выглядят… Да и то не везде; не сплошняком идут руины, но полосами.
- А за Садовым?
- Многие кварталы, особенно на юге и западе, почти не пострадали. Но там все равно мало кого можно найти… В городе, особенно на окраинах, лютуют банды… Мародеров тоже полно!
- Вода, газ, электричество?..
- Этого ничего нет с прошлого лета. Тогда же, минувшим летом и вплоть до наступления холодов отмечались вспышки холеры и иных заболеваний. Воду добываем в подземных источниках. Подземные же коммуникации используем для вылазок.
- Еще такой порос… А кто сейчас находится в Кремле? И уцелел ли сам кремлевский ансамбль?
- В Кремле? – переспросил Назаров. – В самом Кремле, то есть?
- Да, именно об этом и спрашиваю.
- Разрушения есть, но они сравнительно невелики. Кремль, кстати, официально остается госрезиденцией. Да, представь себе! Хотя от прежнего государства мало что осталось, желающие поцарствовать, покняжить, все еще не перевелись…
- Значит, самозванцы объявились? Новые Гришки Отрепьевы, новые «лжедмитрии»?..
- Этих уродов в изобилии! Кстати, обломки самолетов, которые стали первоначальной причиной катастрофы…
- Не единственной, учитывая те странные взрывы?
- …их так и не убрали!
- Что помешало? Уже не до того было?
- Потому что начался кромешный ад!.. Кстати, в Кремле размещается тот самый ПНС, о котором я говорил. Вернее, они должны там размещаться, но туда и носа не кажут…
- Почему?
- А как им проехать? Ни на машине, ни даже на танке, ни по воздуху… Вертушки, когда появляются в небе, мы периодически сбиваем!.. Так что за стенами укрылись только наемники… Грозятся, что если мы начнем штурм, то они, прежде, чем свинтить оттуда, подорвут Кремль…
- Еще один «спецбоеприпас»?
- Ты и в училище просекал фишку с полунамека!..
- Что в других местах?
- Лишь немногим лучше… Кавказские республики отложились.
- Вот как?
- Там тоже кровавое месилово… Некоторые территории заявили о своей «самостийности»… Ну, а что здесь, в Первопрестольной, творится… ты уже в какой-то степени получил представление.
- А что за контрактники тут орудуют? Каких-то наемников твои ребята упоминали?.. И ты только что помянул.
- Сюда нагнали кучу сброда - под видом «миротворческого контингента» ООН! В основном, из «частников», из международных военных компаний. Очень много наемников из Восточной Европы… Эти – зверствуют, как
зверствовали фашисты. Но и мы с ними мы воюем люто!..
- А зачем вы держите здесь оборону? – спросил Сотник. – Ты ведь тут, Назаров, зажат… как я вижу, сразу с трех сторон. Не боишься, что обрежут? Не проще ли отойти отсюда, из Вознесенского?
Однокашник погасил окурок о стену.
- Сам не знаю, Валера… Но буду держаться здесь, пока живой.
Сотник, увидев под ногами бумажку, – какой-то белый листок – нагнулся и поднял ее. Он видел и в переулке несколько таких белых квадратиков…
Включил фонарь; прочел текст, набранный крупными буквами:
ПРОПУСК ДЕЙСТВИТЕЛЕН ДЛЯ
НЕОГРАНИЧЕННОГО ЧИСЛА ГРАЖДАН,
ПЕРЕХОДЯЩИХ НА СТОРОНУ ПНС
ПРОПУСК
ПРЕДЪЯВИТЕЛЬ СЕГО, НЕ ЖЕЛАЯ БЕССМЫСЛЕННОГО КРОВОПРОЛИТИЯ ЗА ИНТЕРЕСЫ СОШЕДШИХ С ИСТОРИЧЕСКОЙ АРЕНЫ ЛИЧНОСТЕЙ, СИЛ И ГРУППИРОВОК, ПЕРЕХОДИТ НА СТОРОНУ ЗАКОННОГО, ПРИЗНАННОГО МИРОВЫМ СООБЩЕСТВОМ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА (ПНС).
ВОЕННОЕ КОМАНДОВАНИЕ ПНС И МИРОТВОРЧЕСКИЕ СИЛЫ ООН ГАРАНТИРУЮТ ПЕРЕШЕДШИМ НА СТОРОНУ ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ ЖИЗНЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ, ГОРЯЧЕЕ ПИТАНИЕ, МЕДИЦИНСКИЙ УХОД, ТРУДОУСТРОЙСТВО НА РАБОТУ.
ВМЕСТЕ МЫ ПОСТРОИМ ВЕЛИКУЮ РОССИЮ!
ПЕРЕХОДНЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ.
Отпечатано в типографии Миссии ООН (RUFOR).
Сотник сложил найденный им в коридоре листок, затем сунул его в карман куртки.
- Возьму-ка я это с собой… Кое-кому, думается, будет любопытно взглянуть на эту бумажонку.
Сергей Соболев для "Правдинформ" - с призывом быть бдительными, и с надеждой, что такой или схожий сценарий никогда не осуществится.
| 