Многие полагают, что «Правый сектор» появился в декабре 2013 года на киевском Майдане словно ниоткуда, как черт из табакерки. Отчасти это так, но только отчасти. Просто большинство людей, которых на Майдан привела ненависть к олигархическому режиму, не следили за тем, как, начиная с 2007 года, между лидерами националистических партий и организаций (как бандеровцев, так и мельниковцев), «национал-демократов», неонацистов обыкновенных и со «славянским уклоном» шли переговоры об объединении в конфедерацию, которая на разных этапах получала разные названия, например: Украинский националистический союз или Объединение националистических сил.
Переговорный процесс проходил тяжело, потому что «партийные лидеры» никак не хотели пропускать вперед новую радикально настроенную поросль. Поднаторевшим в политических интригах «старцам» хотелось продолжать «революционную борьбу», удобно и выгодно устроившись в депутатских и чиновничьих креслах. В конце концов, в 2010 году сошлись на том, что все получат место под солнцем. Главное – координировать действия и даже обмениваться кадрами. Члены мельниковской ОУН, например, получили право становиться членами бандеровского «Тризуба», а лидер «Тризуба» Дмитрий Ярош стал советником главы ОУН(м).
Тем не менее такая разношерстная коалиция устраивала радикалов лишь отчасти. Она помогла объединить силы националистов в преддверии ожидавшегося мирного или силового свержения режима Януковича, которое произошло бы в любом случае, если не в 2014-м, так в 2015 году. Но лидерам «Тризуба» и тем, кто стоит за ними, нужно большее.
Как написал в своей книге Ярош, «в ходе переговорного процесса мы убедили многих его участников, что государство Украина не является государством украинской нации и, следовательно, национально-освободительная борьба не завершена и необходимость Национальной революции несомненна»[1]. Из чего вытекает по-своему логичный тезис о необходимости партии нового типа, т.е. организации с военной дисциплиной. Потому что, по словам Яроша, «не может быть двух мнений там, где они не только не нужны, но и вредны». Поэтому «Тризуб», а вместе с ним УНА-УНСО, СНА и ряд других наиболее радикальных организаций пошли по пути создания Украинского (или, как еще пишут, Национального) Ордена, который «станет революционной военно-политической, невидимой для врагов структурой украинских националистов». Предтечей такого Ордена и стал «Правый сектор», использованный на Майдане.
Не «Правый сектор» собирал людей на площадь, но именно он сыграл роль детонатора, превративший мирный протест в силовое противостояние с властью, что и обеспечило результативное завершение государственного переворота в Украине, переворота, который является первым шагом ОУН к изменению характера власти в стране с условно «демократической» в откровенно тоталитарную, при которой национальная идея выше закона.
Чтобы лучше понять, в какую сторону направят свои действия бандеровцы-радикалы в дальнейшем, стоит ознакомиться на сайте «Тризуба» со статьей «Два типа политического объединения: Орден и партия» [2]. В ее вводной части читаем: «Национальный Орден – объединение единомышленников для реализации украинской национальной идеи, прежде всего ее политического смысла и достижения государственности украинской нации через создание национальной Украинской Соборной Самостоятельной Державы. Такой Орден украинцы создали еще в 1929 году, и Организация Украинских Националистов, не имея никогда внешне-атрибутивных форм Ордена, на самом деле по принципам внутренней организации и политического функционирования была с первых дней своего существования Национальным Орденом». Так что «Правый сектор» - это, так сказать, наследие предков. Его отличие от партии в классическом понимании в том, что партии «создаются для борьбы за власть», а Орден - для «культивирования и реализации идеи».
Партии «действуют в политико-правовом поле, навязанном им государством (собственным или оккупационным)», а Орден – «сам создает и выбирает наиболее оптимальные формы деятельности».
Партия убеждает общество, «что ключ к решению проблем – это помочь ей прийти к власти», а Орден считает ключом «государственность украинской нации, создание украинской национальной державы – УССД».
«Партии считают смыслом своей деятельности получение максимума должностей и мандатов для своей организации», а Орден – «не борется за власть для своих членов и руководства», он добивается «изменения направления и сути деятельности людей во власти, сближения их политики с национальной идеей».
Партии (имеется в виду националистические) относятся к «импер-шовинистической пятой колонне» как «к политическим соперникам», Орден же «считает «импер-коммунизм, российский великодержавный шовинизм, демолиберализм и космополитизм враждебными украинской нации».
Партии «рассматривают молодежь как средство для получения голосов на выборах», а Орден «считает молодежь основным отрядом… Поэтому в организациях орденского типа ведущие должности занимают молодые, старшие же исполняют консультативно-совещательные функции».
Ну и наконец партии вынуждены действовать публично, «заявляя свою позицию относительно тех или иных общественных явлений», а Орден «достигает большей эффективности деятельности без афиширования (через другие структуры или отдельных людей), заботясь исключительно о расширении и реализации своих идей, а не о публичном признании».
После Майдана лидеры «Правого сектора» продемонстрировали на деле успешность такой тактики. Они привели к власти партии оппозиции, но сами не бросились занимать министерские должности. Единственным требованием к политикам, возведенным на Олимп боевиками ПС, была лишь передача под контроль доверенным лицам (а не членам) «Правого сектора» армии, МВД, СБУ и других силовых ведомств, что и было выполнено.
То есть на государственные должности Орден, как и обещал, продвинул «национально сознательных» военных, а через них ввел на разные уровни силовых ведомств гражданских «советников» и «консультантов», которые теперь играют роль «комиссаров», как в Красной армии во времена Гражданской войны.
События на востоке Украины временно отвлекли «Правый сектор» от «державотворчих» задач (от «государственного строительства»), но зато дали ему в руки оружие «на законных основаниях». Члены входящих в ПС организаций составляют костяк Национальной гвардии Украины и почти всех добровольческих карательных батальонов. А, как известно из истории, у кого оружие – у того и реальная власть. Политики это прекрасно понимают. Поэтому неудивительно, что правящие теперь партии «Батькивщина», УДАР и другие, чувствуя настроения в обществе и слыша лязг автоматных затворов за спиной, немедленно стали «святее папы римского» и начали выступать с позиций такого радикального национализма и «национал-патриотизма», который ранее не был характерен даже для реальных радикалов.
Там, где политики и чиновники не успевают «перестроиться» или не проявляют в этом достаточной прыти, «Правый сектор», как и обещал, занялся «изменением направления и сути деятельности людей во власти, сближения их политики с национальной идеей». Причем занялся так рьяно, что под давлением Запада «национал-патриоту» министру МВД Авакову пришлось дать команду приструнить зарвавшегося лидера УНА-УНСО на Волыни Александра Музычко (Сашка Белого), иначе Вашингтону было бы трудно придать новой власти в Украине имидж «демократической» и «проевропейской» и объяснить мировой общественности, почему Штаты ее так напористо поддерживают.
Тем не менее на бандеровцев это не произвело особого впечатления. О том, как с помощью террора ими подавляется любое инакомыслие и малейшие попытки сопротивления со стороны населения, можно судить по событиям в Одессе, на занятых карателями территориях Донбасса и во время недавних событий в Харькове.
Почувствовав силу и безнаказанность, «Правый сектор» начал «сближать с национальной идеей» также президента, депутатов и чиновников, «изменяя направление и суть их деятельности» путем откровенного запугивания и шантажа. Ставшее нормой избиение и запихивание депутатов Верховной рады и местных советов в мусорные ящики в числе средств психологического давления – лишь детская шалость. В регионах недостаточно «сознательным» чиновникам намекают на более радикальные меры, как и советовал Ярош в своей книге: «Каждый политический злодей… больше всего трясется за свою собственность… Делаем из этого выводы, господа…»
Аваков ещё раз, скорее для «мировой общественности, заявил: «Еще пару разбитых лиц Шуфричей, линчеванных Пилипишиных и Европа отвернется от нашей победившей революции. Боюсь, что и Америка тоже» [3]. Но тщетно.
В отношении президента и министров применяется, естественно, калибр воздействия побольше. В опубликованном 18 сентября заявлении, которое начинается словами «О предателях, соглашателях и Победе» [4], Ярош перечислил грехи Петра Порошенко и депутатов перед «революцией достоинства», а также карателями добровольческих батальонов. При этом лидер ПС назвал украинский парламент «нелегитимным криминально-олигархическим сбродом под названием Верховная Рада», а президента и министров - «политическими барыгами», которых «черт занес во властные кресла» (как будто не «Правый сектор» был этим чертом!). Заканчивается заявление недвусмысленной угрозой: «Если … Порошенко не опомнится, у нас, украинцев, будет новый Президент и Главнокомандующий!»
В таком же ключе выступают и другие лидеры «Правого сектора», а также входящих в него или союзных ему организаций. Так, например, глава Комитета освобождения политзаключенных командир батальона ОУН, да к тому же кандидат на должность омбудсмена (!) Николай Кохановский, комментируя т.н. Минские соглашения, заявил, что «Петр Порошенко должен быть свергнут … и на ближайшие 3 года в стране должна быть установлена Национальная диктатура»[5].
Неонацистский сайт «Вотанюгенд» с готовностью перепечатал статью журналиста британской газеты The Guardian, который посетил в зоне АТО карательный батальон «Азов», после чего написал, что «многие бойцы «Азова» придерживаются ультраправых и даже неонацистских убеждений… Почти все они намерены «перенести боевые действия в Киев», когда война на Востоке подойдёт к концу»[6]. По словам заместителя Яроша в ПС Бориса Березы, «схожие настроения царят» в Национальной гвардии, милиции и среди военных и поэтому «на месте околовластных персон» он бы «серьёзно задумался о своих собственных перспективах в Украине» [7].
Но действительно ли «Правый сектор» заинтересован сейчас в новом Майдане? Или все эти «страшилки» рассчитаны только на то, чтобы подправлять курс президента и парламента в нужном бандеровцам направлении?
События в Киеве и в других городах Украины 14 октября показали, что и власть, и бандеровцы сделали очередной шаг на пути от Майдана к Майданеку…
