Экспансивные амбиции

Влиятельный немецкий публицист и бывший глава штаба планирования в Федеральном министерстве обороны критикует "экспансивные амбиции" текущей украинской политики Берлина. Борьба за влияние на Киев, которая преподносится западной аудитории с большим жестом как борьба за "самоопределение", а "в действительности" является просто "большой геополитической игрой", пишет Тео Зоммер, многолетний редактор и "редактор по особым поручениям (Editor at Large)" еженедельной газеты "ди Цейт". Соглашение об ассоциации ЕС, которое Украина должна подписать, "смердит" "изо всех петлиц экспансивными амбициями". Ссылка Зоммера на "геополитику" вызывает воспоминания, что борьба за влияние на Украину - "промежуточную земдю" между силовыми центрами Берлином и Москвой - ведётся, в ходе её всё больше прогрессирующей экспансии на восток, Германией снова и снова на протяжении более чем 100 лет. Только коротко - весной и летом 1918 года - удалось Германскому Рейху, действительно захватить Украину в свою гегемониальную сферу. После поражения в первой мировой войне германские стратеги продолжили свои усилия с той же целью. Преемственности протянулись и до Федеративной Республики.

Геополитическая игра

Как многолетний редактор, точнее говоря "Редактор по особым поручениям" еженедельника "Время", Тео Зоммер объясняет, текущие столкновения за Украину имеют "большое значение" - в геостратегическом смысле. "Дело в двух фундаментальных вопросах", пишет Зоммер: «Где должна пролегать восточная граница ЕС, где западная граница российской сферы влияния?" В борьбе за влияние, которую Запад ведёт под знаменем "самоопределения", "поистине "дело только в "новой и большой геополитической игре". "Должен ли ЕС действительно простираться до Армении и Грузии?", спрашивает Зоммер, который не скрывает своего скептицизма по отношению к официальной политике Берлина: "Не будет ли соглашение о свободной торговле, которое не смердит изо всех петлиц экспансивными амбициями, лучшим путём к ассоциации?" При этом "промежуточная земля Украина ( ... ) самое большое яблоко раздора": будет рассматриваться не только Россией, но также Германией и ЕС, как их имеющееся "ближнее зарубежье". Зоммер, который когда-то работал в качестве главы штаба планирования политики в Федеральном министерстве обороны, высказывается за взаимно-согласованные договорённости о влиянии между ЕС, Россией и Украиной ^[1] - в ясном контрасте к внешней политике официального Берлина.

Между Москвой и Берлином

Ссылка Зоммера на "геополитический" характер нынешних столкновений за Украину напоминает, что страна уже давно играет особую роль в концепциях немецкой внешней политики - в течение более 100 лет. Фоном всегда был вопрос о том, как разграничивались сферы влияния великих держав в Европе. Киев принадлежал традиционно в течение многих столетий российскому влиянию - точнее говоря, с 1793 года, был территорией России. Берлин, который к началу 20-го века разработал планы по расширению своего влияния на Востоке, взял со своей стороны Украину в поле своего зрения. И самое позднее, при начале Первой мировой войны уже нельзя было больше не замечать, что существующее влияние России и немецкие устремления к влиянию столкнутся на границе с Украиной. Когда началась война в 1914 году, немецкие стратеги разработали планы, которые должны были открыть Берлину путь к расширению своего влияния на восток. В качестве инструмента они намеревались воспользоваться тем, что Россия объединяла популяции населения с самыми различными материнскими языками; основной идеей немецких стратегов было, по одиночке откалывать от царской империи, отделенные языковые группы.

Теория апельсина

Одним из первых, кто продвигал этот план, был весьма влиятельный во внешне-политическом истеблишменте Берлина публицист Павел Рорбах. Рорбах неоднократно сравнивал, как вспоминал позднее один из его сотрудников, Россию с апельсином (оранже): "Как этот фрукт состоит из отдельных, легко отделяемых друг от друга частей, так и Российская империя из её различных региональных территорий: прибалтийских провинций, Украины, Польши и т.д. "Будет полностью достаточно, эти части территории "отделить друг от друга и дать им определенную автономию", тогда будет "легко положить конец Российской империи". Некоторые тогда высокопарно говорили от "декомпозиции - "другие просто от "теории апельсина (Orangentheorie)". ^[2] Подобные концепции представлял в то время центральный политик Маттиас Ерцбергер. В докладной записке о военных целях от сентября 1914 года он требовал "освобождения нерусских народов от ига московитства и создания самоуправления внутри отдельных народов" - конечно "под военным верховенством Германии" ^[3] Концепт проник уже в оперативную политику: Как "Средство борьбы против России" стремиться к " организации восстаний не только Польши , но и Украины", говорится в указе рейхсканцлера от 11 августа 1914 года. ^[4]

Самоопределение Украины

Прорыв в вопросах Украины был достигнут Берлином впервые в 1918. После Октябрьской революции, Украинская Центральная Рада, воспользовавшись слабостью Москвы, провозгласила собственную государственность - и для гарантии заключила 9 февраля 1918 договор с Германским Рейхом. Следом в Берлин пришли "крики о помощи" из Киева о поддержке против Москвы - и уже вскоре Рейх фактически взял под контроль слабую Украину. Немецкий генерал Вильгельм Грёнер, который с 28 марта по 26 октября 1918 в качестве начальника Генерального штаба группы армий Айххорн / Киев был большим человеком в столице Украины, сообщал тогда, следует "поддерживать фикцию", "что управление осуществляет Украинская Рада", но де-факто правит Рейх "через наш авторитет и силу". ^[5] Грёнер таким образом, адекватно описал бывшее украинское "самоопределение", которое было на самом деле просто переходом из одной в другую гегемониальную сферу. Также характер правления был репрессивным. После социальных волнений, немцы поставили 29 апреля 1918 землевладельца Павла Скоропадского - практически губернатором - в Киеве, его жестокий режим вызвал бурные протесты обедневших крестьян. "По форме ", его управление было "диктатурой ", но по существу (...) немецким генерал-губернаторством", говорится в анализе тогдашней немецкой восточной политики. ^[6]

Нацистские приспешники

С поражением германского Рейха путь для Москвы был свободен, чтобы снова интегрировать Украину в свою территорию. Но Берлин ни в коем случае не отказался от борьба за влияние. Ещё в 1918 году "оранжетеоретик" Павел Рорбах основал немецко- украинское общество, чтобы снова агитировать за расчленение Советского Союза - и в то же время обеспечить украинским изгнанникам место для встреч, так как предполагалось, что активисты Скоропадского режима могут быть полезны будущим немецким усилиям для повторного отделения Украины. Берлинский внешне-политический истеблишмент преследовал планы такого рода непрерывно все 1920 и 1930 годы, до того, как собранные вокруг, почитаемого в настоящее время в западной Украине фашиста Степана Бандеры, нацистские приспешники вместе с немцами вторглись в июне 1941 года в Советский Союз. Основные особенности развития описал german-foreign-policy.com в прошлом году. ^[7]

Устойчивый принцип

Никто не олицетворяет устойчивый принцип немецкой украинской политики так отчётливо, как ее пионер Павел Рорбах. Рорбах агитировал, как уже после первой, так и после Второй Мировой Войны снова за осуществление своей "теории апельсина". Когда он в 1952 был назначен почетным президентом вновь созданного немецко- украинского общества, он писал, - в соответствии с условиями системы противостояния - желающие преодолеть социалистические государства обязаны способствовать "рождению центробежных сил" внутри Советского Союза. "Самой сильной из этих центробежных сил " является "национальное самосознание украинского народа с его волей к собственной государственности". Через поддержку украинского национализма можно в перспективе достичь "поступательной внутренней вибрации советской державы" и возможно, в один прекрасный день, если прибавятся и другие благоприятные обстоятельства, её крушения" ^[8] Это крушение пришло в 1991 году. С этого времени Берлин систематически работает над тем, чтобы интегрировать Украину прочно и исключительно в свою гегемониальную сферу. Нынешняя "геополитическая игра" вокруг Соглашения об ассоциации с ЕС является - со всеми её "экспансивными амбициями" ( Тео Sommer ) - новым шагом в старой борьбы за влияние на "Промежуточную землю Украину" между силовыми полюсами Москвой и Берлином.

[2] Walter Mogk: Paul Rohrbach und das "Größere Deutschland". Ethischer Imperialismus im Wilhelminischen Zeitalter, München 1972

^[3], ^[4] zitiert nach: Fritz Fischer: Griff nach der Weltmacht. Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914/18, Düsseldorf 1961

[5] Winfried Baumgart: General Groener und die deutsche Besatzungspolitik in der Ukraine 1918, in: Geschichte 6/1970, S. 325-340

[6] Winfried Baumgart: Deutsche Ostpolitik 1918. Von Brest-Litowsk bis zum Ende des Ersten Weltkrieges, Wien 1966

[7] s. dazu Zwischen Moskau und Berlin (II), Zwischen Moskau und Berlin (III), Zwischen Moskau und Berlin (IV) und Zwischen Moskau und Berlin (V)

[8] Paul Rohrbach: Die ukrainische Frage; Ukraine in Vergangenheit und Gegenwart 3/1952