Вильнюсский саммит стал историей. Формальный его итог – Украина и ЕС так и не подписали ни одного документа в отношении Соглашения (Соглашение) об ассоциации (парафировано соглашение [1] о совместном авиапространстве). Хотя, по информации, распространявшейся накануне саммита, Украина и ЕС должны были подписать документ, который закрепил бы курс Украины на евроинтеграцию и в котором была бы подчеркнута готовность Украины подписать Соглашение об ассоциации в ближайшем будущем. Об этом говорил, например, А. Яценюк [2] : «Сейчас рассматривается вариант подписания альтернативного документа между Украиной и ЕС».
Между тем до самого вечера 28 ноября европейские политики все еще пытались уговорить Украину подписать соответствующий документ. Ш.Фюле [3] отметил, что «Соглашение можем подписать, как только Украина будет готова». Про возможность подписания Соглашения 29 ноября говорил и глава МИД Литвы: «Исходя из тех сигналов, которые мы длительное время получали из Киева, кстати, иногда противоречивых, я бы не сказал категорично, что ее (вероятности) не существует».
О готовности Европы в любой момент вернуться к теме Соглашения заявили [4] и два ключевых европейских политика – глава Евросовета Х. ван Ромпей и глава Еврокомиссии Ж.М. Баррозу. Как и говорил несколько ранее Ш.Фюле, общая позиция ЕС сводится к тому, чтобы вернуться к вопросу подписания Соглашения на будущей встрече в верхах Украина-ЕС, которая состоится в начале [5] весны 2014 года.
Что же касается возможности трехсторонних переговоров в формате Украина-ЕС-Россия, то Брюссель отбрасывает [6] даже саму возможность подобного: «Не думаю, что это произойдет… ЕС не ведет переговоров о своей политике с Россией». О том же говорится и в заявлении [7] вице-президента Европейской народной партии Я.Сариуша-Вольски: «Было заявлено абсолютно четко, что трехстороннего диалога быть не может». О том же сказал [8] и глава Еврокомиссии Ж.М. Баррозу: «Трехсторонние переговоры для нас неприемлемы. Мы провели переговоры и парафировали Соглашение с Украиной, и когда ты заключаешь двухсторонние соглашения, вмешательство третьей стороны является неприемлемым».
Однако подобная идеалистическая риторика еврочиновников и брюссельских политиков несколько диссонирует с тем, что сказала А. Меркель [9] : «Мы как Европейский союз должны поговорить с Россией, чтобы избежать подхода «мы или они» относительно Украины. Это занимает много времени и тут как раз роль для Германии, которую она может сыграть». Даже если не обращать внимания на интересную позицию А. Меркель, которая фактически поставила знак равенства между Германией и ЕС как единым субъектом, становится очевидно, что Германия готова включиться в прагматические переговоры в трехстороннем формате. Даже притом, что на это явным образом не хочет идти Брюссель.
Еще один вопрос, по которому внутри ЕС может возникнуть серьезный раскол по украинской проблеме, - это вопрос финансовой помощи. Ш.Фюле 28 ноября во время бизнес-форума отметил [10] , что удивлен суммой, которую называет Киев: «Цифра в 160 млрд. евро, которую цитируют некоторые личности как оценку потерь, которые ожидают Украину, является несоразмерной и не заслуживает доверия». Министр иностранных дел Польши Р.Сикорский [11] вообще призвал Украину «не торговаться», а проводить реформы, беря пример с Молдовы.
Целостно позицию брюссельской бюрократии по этому вопросу высказал [12] посол ЕС на Украине Я. Томбинский (отдельные фрагменты этой статьи дословно соответствуют тому, что позже говорил Ш.Фюле).
Среди прочего он указал на несколько принципиальных моментов. Первый и самый главный – никаких компенсаций: «Украина просит ЕС компенсировать убытки, причиненные ее экономике Россией. Почему ЕС должен покрывать убытки, причиненные другими сторонами? Мы не собираемся оплачивать долги Украины».
Во-вторых, по его мнению, сумма заявленных компенсаций совершенно неразумна, и ЕС предлагает Украине исходить из ситуации начала 90-х по отношению к странам бывшего соцлагеря: «Позвольте привести несколько примеров, которые демонстрируют успехи так называемой десятки (ЕС-10) – стран бывшего соцлагеря – в период с 1990 по 1996 год. Только за указанный период ВВП на душу населения в этих странных вырос на 37%, инвестиции на душу населения выросли на 40%, а объемы экспорта на душу населения – на 44%». Все красиво, только господин посол забыл упомянуть, что названные страны не были в ситуации распада такого государства, как СССР (а в Чехии и Словакии была не столь масштабная промышленность, как в распавшемся СССР, а простые кооперационные связи легко восстановились в рамках ЕС). Польше списали долги. Да и сам ЕС в то время находился на экономическом подъёме, а не в состоянии рецессии, как сейчас.
И, наконец, третье, подчеркивал посол, никаких планов «Б»: все требования должны быть выполнены, реформы проведены и самое главное - никакого участия третьих сторон в этом процессе быть не должно и не будет. Последнее, конечно, относится к России: «Мы целиком готовы пояснить влияние Соглашения на Россию через наши двухсторонние контакты, но мы не согласны давать России право вето или любые иные особые права».
Подобное «единство мнений» о финансовой помощи Украине, на самом деле, не такое уж единственно возможное. Экс-президент Польши А.Квасьневский сказал [13] журналистам, что «ЕС готов серьезно говорить про экономическую поддержку Украины». Эту позицию можно было бы и не принимать в расчет, если бы чуть позже Германия не высказала [14] полную поддержку работы миссии Кокса-Квасьневского и даже предложила возобновить ее, но при руководящей роли Германии.
Для Брюсселя это была явная неожиданность, поскольку даже президент Европарламента М.Шульц заявил: «Для меня это [позиция Германии] было сюрпризом». Похоже, что будет реализовываться план работы комиссии, который недавно был озвучен одним из европарламентариев: комиссия вместо абстрактных разговорах о деле Тимошенко должна заниматься конкретными экономическими проблемами Украины и поиском путей их решения.
Похоже, что Германия действительно всерьез раздумывает о том, не предоставить ли Киеву финансовую помощь. Однако для принятия окончательного решения ей нужно нечто большее, чем просто заверения украинской стороны. А. Меркель хочет поговорить с В. Путиным. Об этом прямо не говорилось, но явным образом подразумевалось. Более того, в одном из проектов финальной резолюции саммита предполагалось [15] закрепить возможность оказания Киеву финансовой поддержки, но только после подписания Соглашения. Киев на это не пошел. Классический спор «утром деньги – вечером стулья» только в международном масштабе зашел в тупик.
Украинская сторона официально заявила [16] об условиях, необходимых для подписания в ближайшей перспективе Соглашения с ЕС: разблокирование программ бюджетной секторальной поддержки ЕС, выделение ресурсов макрофинансовой помощи; скорейшее восстановление эффективного взаимодействия на приемлемых условиях с МВФ и ВБ; пересмотр ЕС торговых ограничений в отношении отдельных позиций украинского экспорта; активное участие ЕС и международных финансовых институтов в модернизации украинской ГТС как ключевого элемента энергетической сети; согласованный план действий с целью разрешения противоречий и урегулирования проблем в торгово-экономическом сотрудничестве с Россией и другими членами ТС, которые связываются с созданием зоны свободной торговли между Украиной и ЕС.
На последнем В. Янукович настаивает [17] особенно. Причем увязывает это и с вопросом дальнейшего функционирования ГТС: «Я уверен, что у нас есть огромное количество вопросов, которые нам нужно в ближайшее время решать сообща: Украина-ЕС-Россия. В этом треугольнике есть вопросы и ГТС, которые мы обсуждали не только с руководством Еврокомиссии, но и на двухстороннем уровне, например с А. Меркель».
Говоря в целом, Вильнюсский саммит для Украины закончился позитивно (несмотря на истерические крики украинской проевропейской прессы).
В первую очередь потому, что были четко расставлены акценты и позиции сторон, а Европа и Украина получили возможность более взвешенно подойти к процессу подписания Соглашения. Как справедливо отметила [18] канцлер Германии А. Меркель, «временных рамок нет», «этот исторический процесс может тянуться долго», процесс не будет ни быстрым, ни простым. Безусловно, ЕС будет стараться подтолкнуть Украину к подписанию нужного документа как можно быстрее – уже в марте на саммите Украина-ЕС, однако ввиду явных противоречий по данному вопросу в самом ЕС немалое время уйдет на разрешение внутренних противоречий. После формирования нового коалиционного правительства ФРГ может состояться [19] визит В. Януковича в ФРГ.
Тем более что в связи с провалом Вильнюса (с точки зрения ожиданий некоторых бюрократов и политиков в Брюсселе), могут последовать определенные кадровые изменения в среде тех, кто отвечал за «украинский вопрос» в Брюсселе.
Кроме того, если Германия действительно возьмется за дело более основательно, то, возможно, стоит ожидать и изменения самого формата переговорного процесса. Ближайшие 3-4 месяца (до саммита Украина-ЕС) могут стать не менее горячими, чем последние два.
