Не секрет, что юго-восток Украины цивилизационно, экономически и политически тяготеет к России, выступает за глубокую интеграцию двух государств, областей и экономических районов, несмотря на то что в современных реалиях надежды на изменение Киевом проевропейского курса пока невелики. Тем не менее в распоряжении юго-восточных регионов остается механизм сотрудничества с сопредельными российскими регионами в формате предлагаемых «еврорегионов». Уже функционируют «Днепр», «Ярославна», «Слобожанщина» и «Донбасс», в которых с украинской стороны участвуют Черниговская, Сумская, Харьковская, Луганская и Донецкая области. Из всех регионов Украины, граничащих с РФ, только Крым оказался не задействованным в этой практике. То ли по иронии судьбы, то ли по злому умыслу…
<:CAPTION:>
Европейский рецепт для России и Украины: плюс или минус?
В классическом понимании «еврорегион» – это европейская форма международной интеграции, основанная на тесном сотрудничестве двух или нескольких территориальных образований, расположенных в приграничных районах соседствующих государств Европы. Участникам таких образований позволяется создавать совместные экономические структуры, развивать приграничную торговлю и реализовывать различные проекты в области экологии, туризма, спорта и культуры. В его пределах практически устраняются таможенные барьеры и препятствия для перемещения рабочей силы. На сегодняшний день в Европе действует, по разным данным, до 250 еврорегионов, объединенных в такие сообщества, как Ассамблея европейских регионов, Ассоциация европейских приграничных регионов и др.
С начала XXI века Россия и Украина используют эту европейскую схему межрегионального сотрудничества. Но еврорегион – это лишь одна из форм трансграничного сотрудничества, коей не исчерпывается и не должна исчерпываться вся система российско-украинского межрегионального взаимодействия. В частности, ему присущи ещё два формата: Совет руководителей приграничных областей Украины, РФ и Республики Беларусь и постоянно действующее Совещание руководителей регионов Украины и РФ – «Содружество регионов». Упомянутые формы регионального сотрудничества не предполагают обязательное соседство регионов друг с другом, в отличие от принципа, обязательного для еврорегионов.
В стане экспертов до сих пор идут споры, приемлема ли европейская практика для других государств. Так, украинский политолог Виктор Пироженко отмечает, что для Украины и России (а также Беларуси) более богатым и интересным является советский опыт, на фоне которого вариант еврорегионов выглядит регрессом [1]. «Совершенно очевидно, что центральным и местным властям трёх государств, бывших ядром Советской сверхдержавы, настало время вспомнить собственный опыт, отказавшись от привязки в межрегиональном и трансграничном сотрудничестве к «еврорегионам», – считает эксперт.
Ко всему прочему, упор лишь на трансграничное межрегиональное сотрудничество подспудно сужает потенциал взаимодействия двух стран и косвенно ведет к уменьшению масштабов всего российско-украинского межгосударственного сотрудничества. Да и отказ Украины от вхождения в Таможенный союз делает для двух стран недостижимой свободу перемещения товаров, капиталов, людей и услуг.
Еще одним препятствием в имплементации опыта еврорегионов для России и Украины является ограниченность полномочий украинских местных властей, особенно в вопросах формирования бюджетов своих административных единиц. Если в Евросоюзе господствует принцип субсидиарности, т.е. делегирование полномочий по вертикали сверху вниз вместе с финансовым их обеспечением, то в Украине система бюджетообразования и бюджетораспределения подразумевает сбор местных средств в центр с последующим распределением по регионам в виде дотаций и субвенций.
Как известно, в своих программных статьях правящая Партия регионов обещала расширение полномочий органов местного самоуправления, но за 2,5 года своего политического господства так и не претворила в жизнь тезис «Сильные регионы – процветающее государство!» [2]. Все остается на уровне намерений и инициатив. Или, скажем, недавних обещаний президента предусмотреть в Госбюджете на 2014 год основу для развития регионов, а в Крыму – педалирование крымским руководством законопроекта «Об основах развития АРК и особенностях осуществления инвестиционной деятельности на ее территории».
Часто проблемой для российско-украинских «еврорегиональных» объединений называют отсутствие внятного механизма их финансирования, в отличие от еврорегионов, созданных с участием соседствующих с Украиной стран-членов Евросоюза. Еврорегионы могут рассчитывать на помощь из специальных программ ЕС, под которые на период 2007-2013 гг. было выделено ни много ни мало 355 млрд. евро [3]. С другой стороны, есть хорошо известная поговорка: «Кто платит – тот и заказывает музыку». Нужно ли Москве и Киеву, чтобы «музыку» российско-украинского межрегионального партнерства заказывал Брюссель?
Несмотря на невзгоды в политических взаимоотношениях двух государств, Россия продолжает оставаться крупнейшим торговым партнёром Украины. В прошлом году товарооборот между ними составил $45,5 млрд., тогда как с ЕС он равнялся $31 млрд. Особенно впечатляет вклад в российско-украинское торгово-экономическое сотрудничество наиболее молодого и динамично развивающегося еврорегиона «Донбасс» (2010). Например, внешнеторговый оборот Ростовской области с Украиной по состоянию на 2011 год составил $3,16 млрд., что на 47% больше, чем в 2010 году [4]. В частности, товарооборот между Ростовской и Донецкой областями вырос на 65%, достигнув 982 млн. долларов, а с Луганской областью он составил 226,8 млн. долларов, увеличившись на 26%.
Не стоит забывать, что Украина имеет очень протяженную линию государственных границ. Из 27 административно-территориальных единиц первого уровня 16 считаются приграничными. В целом же украинское пограничье с Россией составляет 140 городов, 15,7 млн. населения (34% по стране) и 33,2% территории государства [5]. Глупо было бы Украине не использовать такой потенциал для межрегионального трансграничного сотрудничества.
Некоторые эксперты отмечают, что Россия, не говоря уже об Украине, сейчас совершенно не в том положении, чтобы задавать тон развитию мирового сообщества. Ей приходится приспосабливаться к глобальным трендам, порождаемым на Западе, и пытаться извлекать из них максимально возможную пользу.
Но опыт интеграции на постсоветском пространстве на протяжении последних лет показывает, что объединение усилий ряда стран создает предпосылки для их реального подключения к процессу выработки самостоятельных решений, задающих правила игры. Пусть не на мировом уровне, но на региональном – безусловно. И модель «еврорегиона», которая, несмотря на свой локальный и несвойственный для России и Украины характер, также позволяет двум странам сблизиться друг с другом через интеграцию сопредельных областей. Мода на «евро» пройдет, а обоюдовыгодное межрегиональное сотрудничество, не обязательно территориально граничащих областей и территорий, принесет пользу.
* * *
У Крыма, как и у других юго-восточных регионов Украины, наиболее обширные межрегиональные связи установились с российской стороной. По данным Совета министров Крыма, из 42 соглашений о межрегиональном сотрудничестве Крыма с регионами Украины и иностранных государств 23 подписаны с российскими регионами, 11 – с украинскими, а 8 – с регионами других государств [6].
Роль главного российского региона-партнера Крыма отводится Краснодарскому краю в силу территориальной близости, исторической общности и родственных связей между многими крымчанами и краснодарцами. В случае объединения Крымской автономии с Краснодарским краем по принципу еврорегиона результативность хозяйственно-экономического сотрудничества между ними существенно изменится.
В пользу этого свидетельствуют итоги нынешней внешнеэкономической деятельности Крыма. К примеру, в прошлом году наибольший объем экспорта крымских товаров пришелся на РФ и составил $ 262 млн. [7]. В рейтинге импортёров в Крым по результатам 2012 года Россия заняла третье место с показателем $95,4 млн., уступив Китаю и Сингапуру. Кроме того, по объёму прямых иностранных инвестиций в экономику Крыма Россия стала второй после Кипра страной с показателем $350,6 млн. против $ 540,3 млн.
