Сталинград как задача. К промежуточным итогам одной общественной дискуссии

Андрей Сорокин на www.odnako.org 08 февраля 2013

Нынешний раунд общественной инициативы (с которой в том числе выступал и «Однако») о возвращении Сталинграду его исторического имени можно считать завершённым. К сожалению.

Формальный итог разгоревшейся дискуссии ^[1] подвёл от имени президента его пресс-секретарь и замглавы Администрации Дмитрий Песков: «Менять названия в настоящее время экономически нецелесообразно. Регионы должны заниматься реальными проблемами, а не переименованием своих городов». Он ещё много чего всесторонне политкорректного наговорил в обоснование, но сути это не меняет.

Тем более, дело не в словах и даже не в позициях высокопоставленных лиц. Дело в том, откуда эти слова и позиции берутся. А берутся они прямиком из представлений нашего же общества о своей истории и своих культурных кодах.

В прошлом году «Левада-Центр» провёл социологический опрос ^[2] – и обнаружил только 17% сторонников Сталинграда. Можно сколько угодно подозревать это учреждение в ангажированности, но аналогичный опрос, проведённый по всем правилам на этой неделе «СуперДжобом» по заказу «Однако», дал в целом похожие результаты (они будут опубликованы в понедельничном номере журнала): да, голосов «за» больше примерно на треть – но мы с вами всё равно в меньшинстве.

То есть, как мы с вами уже констатировали, историческое сознание нашего общества стоит враскоряку. И тов. Путин – он же не сферический эльф в вакууме. Он стоит вместе со всей страной в той же позе и с той же мешаниной понятий в голове. А в силу должностных инструкций и собственных представлений о прекрасном – вот на эту раскоряку он ещё и опирается в принятии тех или иных решений.

Да, у Путина была возможность до 2 февраля 2013 года волевым решением вернуть в страну Сталинград спокойно, мягко и технично – так сказать, «к дате». То есть, как мы теперь видим – в одиночку продавить это решение через сопротивление политического класса, крикливых меньшинств и, в лучшем случае, под безразличное ворчание самоустранившегося электората. Тем более, что «сталинградскую волну» он, Путин , сам и запустил без малого два года назад ^[3] .

Но этой возможностью президент не счёл нужным воспользоваться.

И с этого момента Сталинград стал не просто опорной точкой исторического сознания – но и, выйдя в публичную политическую плоскость, вопросом смены политического курса. Мнение наличествующих «политических элит» по этому вопросу понятно без иллюзий. Репрезентативное мнение народонаселения указано парой абзацев выше. Вот ты какой, консенсус – а вы что думали?

На самом деле это и есть ответ на претензии прогрессивно-патриотической общественности к Путину по всему широкому спектру. Мол, почему ОН (в одно рыло) того и сего не делает? А вот поэтому.

Но мы не будем следовать дурному примеру наших идейных оппонентов и самоутешаться «кражей голосов». И уж тем более – обвинять «эту страну» в том, что она «сдурела».

Потому что это наша страна. Она у нас одна, и другой нет. Она такая, какая есть. Именно её – нашу страну, а не какую-то выдуманную – мы хотим и должны сделать лучше, чем сегодня.

***

Обсуждение «сталинградского вопроса» на самом деле принесло очень много пользы: оно высветило в общепринятом мировоззрении те болевые точки, которые несовместимы с решением сколько-нибудь масштабных созидательных задач. Мы не будем обращать внимание на привычные визги меньшинств (с ними всё ясно), но рассмотрим системные аргументы нормальных людей – которые, кстати, приводились и в ваших комментариях на «Однако». И мы увидим не повод для приступа ура-паникёрства, а просто фронт работ.

Аргумент по-хорошему обывательский: лишние расходы для казны и неудобства для горожан. Ну, расходы казны не так уж и велики – хотя, конечно, из копеечек (штампы, бланки, вывески и пр.) там складываются миллионы. Другое дело, что в данном случае гражданами подразумеваются не столько цифры расходов, сколько доли распилов, откатов и прочего беспардонного чиновного воровства – ведь именно такую репутацию в глазах общества заботливо и деятельно создал сам себе госаппарат.

Те же самые репутационные представления о качестве государства порождают и опасения по части «бытовых неудобств». Каковые неудобства на самом деле законной процедурой не предусмотрены вообще: нет в этой процедуре никакой тотальной замены документов с многомесячными очередями, нервотрёпкой, замораживанием человеческой жизнедеятельности и прочим «хватай мешки – вокзал отходит». Но мнение граждан о работе госучреждений – именно такое. Недоверчивое, прямо сказать.

Поменять такое к себе отношение – естественная задача государства. И без всякого Сталинграда.

Аргумент рациональный: есть дела и поважнее, пока мы не восстановим страну, говорить о Сталинграде преждевременно. Есть и у такого аргумента и вовсе патриот-экстремистская форма: Россия, мол, ещё недостойна Сталинграда.

Что тут сказать? Перед нами объективно стоят комплексные задачи – экономические, политические, административные, нравственные... И, повторяю, так уж вышло, что понимание этой комплексности – то есть смены политического курса – сконцентрировалось сегодня в слове «Сталинград». Соответственно, в этой комплексности и системности понятие «преждевременность», на мой взгляд, как раз-таки нерационально.

Добросовестное непонимание (и даже неприятие) уместности и необходимости возвращения имени Сталинграду. В этой группе – широкое разнообразие аргументов и мотиваций: и «сталинские репрессии», и «белые пятна войны», и опасения за хрупкую «гражданскую стабильность», и всё такое прочее.

На самом деле мы здесь имеем дело как раз с той самой раскорякой исторического сознания, культурных кодов и вообще – гражданского самопонимания. Всё это – прямые производные от того очевидного факта, что в период позднесоветского деграданса государство уступило враждебным меньшинствам инициативу в деле воспитания собственных граждан, а после катастрофы и вовсе от этого дела самоустранилось. Даже более того – прямо отдало идеологию и мировоззрение на откуп меньшинствам и даже публично и деятельно поощряет их вредительскую деятельность.

Публицистический шквал от «прорабов перестройки», содержательная составляющая творческой деятельности официально признанных и обласканных мэтров, школьные учебники литературы и истории и даже риторика первых лиц государства, – вот отсюда и берётся инвалидность культурного кода, на которую потом сконфуженно сетует тов. Путин .

Значит, наша задача – эту инвалидность упрямо лечить. Кто как может. В конце концов, у нас есть дети, и воспитать из них поколение нетравмированных – вполне в наших силах. Это – минимальная, базовая форма созидательной гражданской активности.

Аргумент пассивно-патерналистский: Путин этого всё равно не сделает, я ему не верю. Под этим, как говорилось выше в заметке, пониматься может не один только Сталинград, но и вообще всё что угодно.

И это тоже – прямая производная гражданского анти-воспитания: когда из общества вышибается историческое сознание, вместе с ним вышибается и осознание личной причастности к судьбе страны. И заменяется всё это в лучшем случае на капризные апелляции безучастного электората к «надёже-царю».

Изменить такое положение дел – тоже задача. По сути, речь идёт о формализации более продвинутых форм созидательной гражданской активности. По этой части мы даже наблюдаем со стороны государства прикладные инициативы разной степени умелости или неуклюжести. Но, как показывает опыт, без «встречного плана» со стороны общества – то есть с нашей стороны – эти инициативы приводят к учреждению очередной бессмысленной богадельни.

Какими должны быть эти формы и институты – я не знаю. Знаю, что мы придумаем и воплотим их вместе с вами.

И будет у нас Сталинград. Никуда не денемся.

Ссылки