colonelcassad.livejournal.com 26.10.2019 01:21
| |
Предисловие Олега Ясинского.
Армия Национального Освобождения (ELN) – одна из крупнейших и самых старых партизанских организаций Колумбии – прославилась в 1966 году, когда популярный в народе священник Камило Торрес вступил в ее ряды и погиб в своём первом бою против правительственных войск, превратившись в один из символов латиноамериканской революционной борьбы.
В отличие от вертикальной структуры ФАРК (Революционные Вооружённые силы Колумбии – Армия Народа) - организации которая возникла на основе просоветской Коммунистической партии, опираясь на колумбийских крестьян, ELN зародилась в интеллектуально-студенческой среде, и была ближе к кубинскому че-геваризму. Благодаря этой специфике, в Армии Национального Освобождения пересмотрели многие революционные догмы, создав при этом более высокий внутренний организационный демократизм.
Диалог о мире между ELN и колумбийским правительством продвигался с большими трудностями. Сначала переговоры перенесли из Эквадора на Кубу – после того как правительство Морено отказалось от роли гаранта мирного процесса в Колумбии. А затем колумбийское правительство прервало их после недавней атаки ELN на школу полицейских кадетов в Боготе, в результате которой погибли двадцать человек. Колумбия потребовала от Кубы выдачи делегации «террористов», – и в результате группа переговорщиков от ELN по-прежнему остается в Гаване. Другие страны-гаранты – Швеция, Венесуэла и Чили – пытаются возобновить диалог о мире. Но очевидно, что колумбийское правительство не имеет к этому ни малейшего интереса.
Я встретился с одним из командиров ELN Пабло Бельтраном в холле одного из гаванских отелей – на том же месте, где три года назад мы много раз виделись с представителями ФАРК, во время заключительной части переговоров о мире с колумбийским правительством. Несмотря на резко изменившуюся ситуацию и очевидную разницу между двумя партизанскими группами, невозможно было не испытать ностальгии по временам, когда желаемое так легко выдавалось за действительность – тогда всем нам так хотелось верить, что мир в Колумбии вот-вот станет реальностью.
Пабло Бельтран больше похож на университетского преподавателя, чем на стереотипный образ партизанского командира, сложившийся у меня после общения с ФАРК. В самом начале беседы очень удивило, что он знает подробности нашей недавней журналистской поездки по Колумбии, о которой рассказывают материалы моей испанской коллеги Эстер Яньес. «Здесь, на Кубе, у нас много времени на чтение прессы», – рассмеялся в ответ Пабло.
Мягкий и внимательный собеседник, Пабло Бельтран – прежде всего – представитель своего поколения колумбийских революционеров, из единиц выживших. В его словах – смесь света и тени, противоречий и прозрений, прошлого и будущего. И главное – элементы для лучшего понимания истории Колумбии, Латинской Америки и мира в эти трагические годы окончания начала века.
Así sobrevive el Eln, la última guerrilla de América | Noticias | El Espectador - YouTube – 19 июн. 2019 г.
Комментарии на Ютуб
Libertad con objetividad / Свобода с объективностью
Ни одному правительству не удалось искоренить партизан своей страны, даже самому кровожадному: президент Перу Фухимори, который еще подписал мир и превратил «Сияющий путь» в политическую партию.
Вот что прошлый президент Колумбии Альваро Урибе не понимает, что не может уничтожить партизан, теперь их очередь подписать мир. (По его мнению, повстанцы должны быть заключены в тюрьму и не имеют права заседать в Конгрессе.)
Daniel Sanchez
Pobre Colombia, desdichada y adolorida, hasta cuando vamos a entender que está nunca fue nuestra guerra, los estúpidos gobiernos de Estados Unidos y Russia que durante la guerra fría jugaban con los ideales de los pobres como piezas de ajedrez.
Ya es tiempo de que el perdón y la paz llegue, entre más rápido mejor, no importa quien haya matado más, lo que importa es que dejen las matanzas de una vez por todas, ya los campesinos no aguantan más está violencia, y les pido a todos que dejen de pelear, el conflicto entre nosotros nos hará más daño de lo que ya tenemos, y en vez de imponer los ideales hay que respetar que todos pensamos diferentes, dejemos este inútil problema de una vez por todas, NO ESTÁ BIEN PARA COLOMBIA, y sin importar su inclinación política izquierda, centro o derecha hay que dejar nuestras diferencias y empezar a salir a hacer el cambio, no solamente marchando si no creando hábitos y actitudes que hagan que la sociedad mejore, esa es la solución, de nada nos sirve pelear, 70 años de conflicto lo han demostrado, y es hora que Colombia se una como una sola y nos dejemos seducir por el progreso y el bienestar, que la única lucha que haya sea por la verdad, el perdón, la oportunidad y la educación.
Даниэль Санчес
Бедная Колумбия, несчастная и больная, даже когда мы поймем, что это вовсе не наша война, глупые правительства Соединенных Штатов и России, во время холодной войны играли с идеалами бедных как шахматными фигурами.
Настало время прощения и мира, и чем быстрее, тем лучше, независимо от того, кто больше убил, важно, чтобы они раз и навсегда оставили свои убийства, и крестьяне больше не могут терпеть это насилие, и я прошу вас всех, кто прекратит борьбу, конфликт между нами принесет нам больше вреда, чем мы уже имеем, и вместо навязывания идеалов мы должны уважать то, что мы все думаем по-другому, давайте оставим эту бесполезную проблему раз и навсегда, это не хорошо для Колумбии, и независимо от ее политической ориентации слева, в центре или справа, мы должны оставить свои разногласия и начать вносить изменения, не только маршируя, но и формируя привычки и отношение, которые улучшают общество, – это решение, которое вам следует, это помогает нам бороться, 70 лет конфликта показали это, и Колумбии пора объединиться как единое целое и позволить нам соблазниться прогрессом и благосостоянием, что единственная борьба здесь идет за правду, прощение, возможность и обучает ее Тион.
Pecas Jimenez
Hace mucho más de cincuenta años, la Texas Oil Company, una gran multinacional ladrona gringa, construyó un oleoducto que iba desde la Refinería de Orito, en el Putumayo, hasta el Puerto de Tumaco. Diarios, por ese oleoducto salían 13 mil barriles de petróleo que llenaban los tanques enormes de los cargueros petroleros apostados en las 200 millas colombianas. ¡Sin pagar impuestos, los hijos de putas! Y de esos 13 mil barriles, a Colombia, como limosna, le dejaban el 0.03 % de cada barril. Los putumayenses veían eso todo el día, por años y años. Era el desangre más bestial a nuestra patria. Pero cuando las guerrillas se formaron, con elementos del mismo pueblo agredido, y le cortaron el chorro a la ladrona Texas, los gringos se enfurecieron y amenazaron con mil castigos a Colombia. La guerrilla no se inmutó, y siguió cortándoles el chorro, hoy aquí, mañana allá. Más otras cosas que hacían los gringos, como mantener prostíbulos hediondos en Puerto Asís. La guerrilla se metió y los puso a pagar primero lo que debían, y después los echó de Colombia. Pero Bogotá, la bruta Bogotá encorbatada, se les abre de asterisco, y los vuelve a dejar pasar, por miedo a perder su cucharilla de mierda. Porque no es otra cosa. Por eso las guerrillas no se acaban, sino que por el contrario, se incrementan, porque colombianos van creciendo y van viendo todas esas injusticias con su tierra y sus mayores, que les da furia. Hasta que llegue el momento en que se tomen el Palacio de Nariño, y ni quién se oponga, porque ¿¿con qué derecho?
Веснушки Хименес
Более пятидесяти лет назад Техасская нефтяная компания, крупная многонациональная воровская компания, построила трубопровод, который шел от НПЗ Орито в Путумайо до порта Тумако. Каждый день 13 тысяч баррелей нефти покидали трубопровод, заполняя огромные танки нефтеналивных судов, размещенных в 200 колумбийских милях. Не платя налогов! И из этих 13 тысяч баррелей Колумбия, как милостыню, оставляла 0,03% каждого барреля. Путумяне видели это годы и годы. Это была самая скотская кровь для нашей страны. Но когда партизаны сформировались, с элементами тех же самых людей, атаковали и отрезали вора из Техаса, гринго были разгневаны и угрожали Колумбии тысячами наказаний. Партизаны не дрогнули и продолжали отключать самолет, здесь сегодня, завтра там. Больше всего делали гринго, например, держали вонючие бордели в Пуэрто-Асисе. Вошли партизаны и заставили их сначала заплатить то, что они должны, а затем выбросили их из Колумбии. Но Богота, грубо закупоренная Богота, открывает их в звездочке и позволяет им снова пройти, опасаясь потерять ложку дерьма. Потому что ничего другого нет. Вот почему партизаны не заканчиваются, а наоборот, увеличиваются, потому что колумбийцы растут, и они видят все эти несправедливости со своей землей и своими старейшинами, что их злит. Пока не настанет время, когда они возьмут дворец Нариньо, и даже никто не противостоит этому, потому что с каким правом?
— Расскажите о самых важных, ключевых, по вашему мнению, моментах в истории войны и мирных переговоров с участием ELN
— По окончанию Второй Мировой войны, когда на выборах в странах Латинской Америки побеждали прогрессивные партии и движения, в Колумбии был застрелен один очень важный демократический лидер (имеется в виду убийство Хорхе Эльесера Гайтана, популярного политика, погрузившее страну в многолетний хаос насилия – прим. О.Я.), превращавшийся в самого вероятного кандидата в президенты.
Он был убит в результате сговора двухпартийной олигархии – либералов и консерваторов. Это произошло в 1948 году – ЦРУ тогда едва исполнился год, но младенец уже начинал убивать в этом нежном невинном возрасте. Вплоть до сегодняшнего дня ЦРУ отказывается открыть свои архивы, связанные с ее ролью в убийстве Гайтана – хотя речь о событиях более чем семидесятилетней давности. Они не желают, чтобы мы узнали об их участии в этом убийстве, которое случилось еще задолго до свержения ими Мосаддыка в Иране.
После этого в Боготе вспыхнуло массовое восстание, а по всей Колумбии возникали партизанские движения, просуществовавшие около десяти лет. Они контролировались левым крылом Либеральной парии, но в рядах партизан уже вызревали более прогрессивные, социалистические идеи. В конце 50-х в стране складывается двухпартийная система – каждые четыре года либералы и консерваторы по очереди сменяли друг друга во власти. И чтобы никто не вмешивался в эту игру, они первым делом запретили деятельность компартии. Коммунисты были для них лишними. Такой произвол спровоцировал новую серию восстаний, на волне которых возникло новое поколение партизанских движений, руководствовавшихся марксистскими и социалистическими идеями. Это были ФАРК и мы – Армия Национального Освобождения (ELN), основанные в 1964 году.
За 55 лет истории наших организаций мы в течение 35 из них пытались проводить мирные переговоры с правительством. Первая попытка была предпринята ФАРК в 1984 году. Тогдашний президент страны, который был человеком прогрессивных взглядов сказал им: «Хорошо, проведем эксперимент – вы превратитесь в политическую партию, а я объявляю для вас амнистию». ФАРК согласилась, распустила часть своего военного аппарата, создала политическую партию под названием Патриотический Союз, впервые приняла участие в выборах 1986 года, и – какой сюрприз! – началось массовое уничтожение бывших партизан. Всего за 5 лет было убито 5 тысяч участников Патриотического Союза.
Такова была печальная участь первых переговоров о мире, в которых мы не участвовали. Но в 1989 году – тридцать лет назад – национальный конгресс нашей организации решил искать пути политического решения конфликта, и в 1991 году мы начали первый мирный диалог с властью – совместно с ФАРК. Переговоры проходили в Венесуэле и Мексике. Но ни о чем договориться нам не удалось. Хотя каждый президент Колумбии, приходя к власти, объявлял обычно о собственном мирном плане.
Нынешние переговоры о мире начались в 2012 году. Правительство действует против партизан по следующей схеме: «Сначала я провожу против вас массированную военную операцию, уничтожаю ваше командование и параллельно разворачиваю информационную атаку через подконтрольные мне СМИ, чтобы дискредитировать и изолировать вас в политическом смысле. А затем, загнав вас в угол, усаживаю вас за стол переговоров». Это то, что сделали с ФАРК в 2012 году – когда они вступили переговоры, более чем две трети их командиров были уничтожены, а власть организовала массовые демонстрации граждан с требованием ликвидации партизан.
Конечно, мы обсуждали это на встречах с товарищами из ФАРК, и предлагали им проводить эти переговоры совместно – с одной стороны правительство, а с другой – ФАРК и мы. Но колумбийский режим этого не захотел. Когда ФАРК прибыли в первый раз на Кубу мы сразу заговорили о возможности совместных переговоров. Однако правительство хотело говорить с партизанами по отдельности – давайте будем вести переговоры с ФАРК в Пинар-дель-Рио, а с ELN – в Сантьяго-де-Куба. Я ничего не придумываю, это наш колумбийский реализм – не обязательно магический.
Товарищи из ФАРК провели переговоры очень быстро – вся повестка мирного процесса была определена ими за 2-3 месяца. Однако, такая поспешность обязательно должна была привести к проблемам. Мы начали обсуждать нашу повестку в 2012 году, а сам документ был подписан в марте 2016 года. Мы были готовы подписать только то, что ELN сможет реально выполнить. Это значило на практике следующее – наша делегация участвовала в переговорах, готовила доклад о его результатах, везла его в Колумбию для обсуждения и потом возвращалась на Кубу для участия в следующем раунде диалога. В этом – одно из наших отличий от проведения переговоров ФАРК; мы были намного медленнее и осторожнее, а главное – мы обсуждали каждый наш шаг на разных уровнях нашей организации. Потому что сама структура принятий решения в нашей организации совсем другая.
— Я помню, как вы критиковали ФАРК за то, что они, по сути, провели переговоры с правительством за закрытыми дверями. Колумбийское общество было исключено из этого процесса, что стало одной из причин поражения сторонников мира на референдуме.
— После окончания первых конфиденциальных контактов с правительством мы стремились вовлечь представителей всех наших партизанских фронтов в обсуждение различных аспектов мирного процесса – чтобы все понимали, что и ради чего нами подписывается. Товарищи из ФАРК договаривались с правительством в спешке и совершили ошибки. Одной из них было излишнее доверие к колумбийской буржуазии, которая, несмотря на либеральную риторику, не перестает быть сама собой. Мы – народ, а они – правящий класс. И это положение не меняется, когда мы вступаем в переговоры.
Товарищам из ФАРК навязали модель под благозвучным названием «демобилизация, разоружение и ре-адаптация в обществе». На практике это означало, что партизаны распускают повстанческое движение, принимают буржуазный порядок и подчиняются его правилам. Президент Сантос говорил им: «боритесь за голоса, придите к власти путем выборов и исправьте в обществе все, что считаете необходимым». Но это совершенно невозможно в Колумбии, где любого прогрессивного политика сразу уничтожают – начиная с упомянутого нами убийства Гайтана, который должен был занять пост президента. Демобилизовавшихся партизан, имевших шанс победить на выборах, отстреливали одного за другим – Карлоса Писарро, Бернардо Харамильо… Как можно доверять в этих условиях обещаниям власти?
Товарищи из ФАРК поспешно сдали оружие в рамках так называемого плана «30-30-40». Изначально это означало следующее: «я сдаю 30% оружия, и вы выполняете 30% нашей договоренности, потом я сдаю еще 30%, и вы выполняете еще столько же – а когда вы выполняете последние 40% от того, о чем мы договорились, я сдаю все остальное». Потом на практике они вообще забыли об этом плане и односторонне передали властям все оружие, без каких либо гарантий на случай того, если противник не будет соблюдать условия мира.
Конечно, это тоже было ошибкой. И если мы чему-то научились в этой борьбе, так это тому, что наш противник – эксперт в использовании наших ошибок и не прощает нам ничего. В результате наших товарищей разоружили и разобщили, лишив их возможности защищаться. Это драма, готовая в любой момент превратиться в трагедию. Сейчас, в ноябре, исполнится три года с подписания договора между правительством и ФАРК – и за эти три года было убито около 150 бывших партизан и около 50 их родственников. Нарастает кампания террора против крестьянских общин, подписавших документы о добровольном замещении нелегальных плантаций коки на посевы сельскохозяйственной продукции – что также было частью договора между правительством и ФАРК. Среди убитых крестьянских лидеров больше всего тех, кто боролся за добровольное замещение плантаций коки – таким образом, уничтожают не только бывших бойцов и членов их семей, но и тех кто на практике пытается выполнить условия мирного договора.
В рамках атаки на мирный процесс правительство организовало сфальсифицированный судебный процесс против одного из лидеров ФАРК, Хесуса Сантрича – с целью его дальнейшей экстрадиции в США. То же самое угрожало команданте Ивану Маркесу. Вполне логично, что оба они решили после этого прекратить свое участие в мирном процессе – действуя в рамках законной самозащиты.
Безусловно, это завело мирный процесс в тупик – но я не думаю, что на нем стоит поставить крест, несмотря на все противоречия, обман и ошибки. В колумбийском обществе существует огромный запрос на мир, и даже этот ограниченный процесс посеял в стране огромные надежды. А эти надежды – лучшее, что произошло в Колумбии за последние годы. Стремление людей к миру – главный актив, главный политический капитал, который был выработан в результате мирных переговоров. Сегодня к миру стремятся не только крестьянские общины, но и городская молодежь. О мире говорят многие представители Католической церкви, которая имеет в стране большое влияние. Поддерживая мир, церковь становится политическим противовесом воинственному и влиятельному экс-президенту Альваро Урибе, требующему полного уничтожения партизан. В различных слоях общества увеличивается число сторонников мира. А это очень важно.
— Когда правительство подписывало мир с ФАРК, я думал, что после их разоружения колумбийская армия сконцентрируется на войне с вашей организацией и благодаря совершенно неравному соотношению сил, уничтожение ELN станет вопросом нескольких месяцев. Но этого не произошло. Почему?
— Они стараются применить там ту же самую тактику, которая была использована в отношении ФАРК – обезглавить ELN, лишить нас стратегического руководства, а потом усадить за стол переговоров на выгодных для себя условиях. На осуществление этого плана работают полмиллиона солдат и полицейских, которые находятся в распоряжении колумбийского режима, и направлены сегодня исключительно против нас.
Их план предусматривает три пункта. Во-первых, это уничтожение наших кадров, включая представителей среднего и высшего звена. Далее речь идет об информационной дискредитации и политической изоляции ELN – для чего нас хотят представить наркоторговцами, которые вербуют в свои отряды детей и наживаются на войне. Но главное, правительство желает обескровить социальную ткань территорий с традициями народной самоорганизации. Поэтому самые большие жертвы фиксируются в департаментах Каука, Нариньо, Чоко, Антиокия, Араука, Сантандер – в тех местах, где особенно сильны социальные движения и общины крестьян.
Обезглавливая эти организации, они расчищают путь своим проектам по добыче и эксплуатации природных ресурсов, и заодно «лишают рыбу воды», нейтрализуя действия партизан.
— Какой информационный проект можно противопоставить официальным СМИ, чтобы помешать им манипулировать мнением общества?
— Больше всего фейков демонстрирует колумбийский телеканал RCN – но люди смотрят его сегодня меньше всего. За левых кандидатов активно голосуют в больших городах, где проживает три четверти населения страны. А это значит, что информационная машина правительства не столь эффективна среди средних и низших слоев городского общества. Сильнее она влияет на население с более низким уровнем грамотности и культуры. Кроме того, в последнее время правительство использует для своей пропаганды различные религиозные секты, которые помогают власти в политике «сплочения общества» – путем террора и страха.
Но в Колумбии появляется все больше людей, которые не боятся – к примеру, этому способствует массовое развитие неподконтрольных режиму социальных сетей. Ситуация в СМИ другая – многие честные журналисты – а таких большинство – вынуждены подвергать себя самоцензуре, под угрозой увольнения и убийства. Наконец, некоторых можно купить. Но блогеры в соцсетях могут позволить себе говорить больше правды.
Население должно организовываться через социальные сети, создавая альтернативные средства информации – чтобы они брали на себя коммуникационные функции. У гигантских официальных СМИ глиняные ноги, и две трети жителей планеты уже сейчас узнают о важных новостях сначала по телефону. Влияние телевидения падает, бумажная пресса все меньше влияет на умы – а интернет и связанные с ним технологические возможности открывают широкие перспективы для децентрализации информационной власти.
— Пожалуйста, объясните смысл недавних военных операций ELN против полицейской казармы в Барранкилье и военной школы в Боготе. Разве полицейские и солдаты – это не дети простого народа, ради которого вы ведете свою борьбу? Не говоря уже о том, что это стало большим пропагандистским подарком для правых.
— Один гражданин США, который представлял ООН и много лет занимался защитой прав человека в Колумбии – пока его не выдавили из страны – сказал: «колумбийский режим относится к участникам социального протеста как к своим военным противникам». Для борьбы с социальными протестами колумбийские власти создали специальный корпус милитаризированной полиции. Он называется «Мобильный эскадрон по подавлению беспорядков» (ESMAD). Вы слышали о таких?
— Те, кто первыми прибывают на разгон любой социальной акции в Кауке?
— Да. И если ESMAD рассматривает социальные протесты как военную цель, есть некоторая логика в том, что наши городские фронты тоже рассматривают этот милитаризированный спецназ в качестве военной цели. Поэтому партизаны атаковали ESMAD в Боготе в 2017 году, в Барранкилье в 2018 году, а недавно подвергли атаке их главную школу военной подготовки в Боготе. В эту школу привозят кадетов со всех стран Латинской Америки, для обучения тактике городской анти-повстанческой борьбы – к примеру, полицейских из Эквадора. Поэтому, это не та полиция, которая помогает бабушкам снимать котиков с деревьев. Это милитаризированные отряды, специализирующиеся на вооруженном подавлении социальных протестов.
Можно ли критиковать нас за такую позицию? Да, конечно. Полиция – один из основных источников занятости в Колумбии. Множество бедных поступает на службу в полицию, потому что не находят никакой другой работы – или поступают на срочную военную службу, а потом становятся профессиональными солдатами. Неолиберальный капитализм, который постоянно находится в состоянии войны, предлагает бедной молодежи единственные вакантные рабочие места – пушечного мяса. Дети президентов Дуке или Урибе, конечно же, не пойдут служить в ESMAD – те, кто больше всех призывает к войне, никогда не отправит своих сыновей на фронт. Иначе все войны быстро бы позаканчивались.
— Но ваши вооруженные атаки произошли в момент, когда студенческое движение страны находилось на подъеме, когда как обычно разрозненные левые группы как никогда были близки к объединению…
— Да, мы слышали это мнение. Но когда это произошло, мы уже находились в Гаване. Было много споров о том, стоило ли проводить в тот момент подобные акции. Я согласен – надо всерьез это все проанализировать.
— Я слышал, что ELN обладает автономной структурой, что у вас нет единого центра, и каждый партизанский фронт в зоне вашего военного присутствия может сам принимать решения о проведении тех или иных акций. Насколько это верно?
— Организационная традиция социалистических и коммунистических течений приучила нас к тому, что основа дисциплины в любой армии – это приказы командования и подчинение этим приказам. Коммунистические партии подчиняются логике так называемого демократического централизма. Мы – нечто среднее. У нас больше демократии, чем в обычной народной армии – и, при этом, мы более централизованная организация, чем политическая партия. Я являюсь членом центрального командования Армии Национального Освобождения. Нас пятеро. Но я ничего не решаю лично. У нас есть корпус национального командования, получающий мандаты на собраниях партизан. И этот корпус передает нам план действия, по сути – приказы.
Вместе с тем, существует национальный конгресс, принимающий решения по всем ключевым вопросам. Именно на нем избирается руководство – чтобы проводить в жизнь принятые на этом конгрессе решения. Мы очень стараемся, чтобы в нашей организации не было единоличного командования – у нас коллегиальное руководство, и все серьезные решения, не предусмотренные имеющимися у нас мандатами, всегда принимаются совместно, после предварительных консультаций.
— Как же принимаются решения о той или иной боевой акции?
— Эти инициативы должны предлагаться членами национального руководства. Они не могут быть самодеятельностью командира городской боевой группы – уже хотя бы потому что такие действия требуют серьезного планирования, больших ресурсов и скоординированных усилий.
— Есть ли сегодня какой-то смысл в так называемых «вооруженных забастовках» (практика на территориях военного присутствия ELN, когда партизанские структуры запрещают любую экономическую деятельность – прим. О.Я.)? В сегодняшней Колумбии это не вызывает ничего кроме раздражения среди населения – особенно у слоев среднего класса и ниже. Ведь эти действия парализуют местную экономику, и в первую очередь страдают простые люди.
— Такая тактика используется все реже – в этом году не было ни одного случая. Решения о таких акциях принимаются в случае повышенной милитаризации той или иной зоны, во время проведения там анти-повстанческих операций. Но они никогда не были для нас нормой – потому что от этого действительно страдает простой народ.
— Каков сегодня политический проект ELN?
— В момент нашего возникновения мы считали своей главной целью освобождение от империализма и построение социалистического общества. Что изменилось за 55 лет нашей борьбы? Империализм по-прежнему господствует в Латинской Америке, и борьба с ней остается совершенно актуальной. Этим пришлось заниматься прогрессивным правительствам начала XXI века, которые старались дистанцироваться от США, чтобы проводить политику в интересах латиноамериканцев. И, разумеется, для борьбы против империализма необходимо единство Латинской Америки – потому что поодиночке бороться с правительством США невозможно.
Актуальной остается и идея борьбы за социализм. Посмотрите вокруг: как говорит Франко Берарди, мы – черви, живущие внутри трупа капитализма. Поэтому необходимо начинать думать о строительстве нового пост-капиталистического общества, потому что у сегодняшнего общества попросту нет будущего. Лучшие из мыслителей говорят сегодня о том, что это общество будущего должно будет развиваться на основе совершенно другого социально-экологического базиса. Мы не можем продолжать жить в городах по 20-30 миллионов жителей – эту ситуацию надо менять.
Итак, мы должны предложить другую экономическую модель, другой тип общества, другие отношения с планетой, другой тип демократии. Ведь что такое сегодняшние либеральные демократии? Экономическое развитие определяется банкирами, международные связи определяются интересами империй, результат выборов определяется теми, кто постоянно удерживает с их помощью власть – как это происходит у нас в Колумбии.
Наше общее наследие – индейская общинная модель, с ее вниманием к коллективным интересам, с уважением к окружающей среде и жизни на нашей планете, может быть одним из образцов для такой модели. Ведь разве есть на свете что-то более социалистическое, чем это?
Таким образом, наши основные стратегические цели не изменились. Но мы понимаем, что на нынешнем уровне развития колумбийского общества, первоочередными задачами должны стать борьба за мир и за демократизацию страны.
Мы встречались и говорили в Колумбии со многими специалистами, и все приходят к одному и тому же выводу: создание другого климата для возможности продолжения мирного процесса требует огромного усилия в коммуникационной сфере. Нужны новые законы о прессе. Необходимо завоевать их, для того чтобы опираясь на них организовать программу педагогики мира для всего населения. Без этого двигаться вперед невозможно. И когда мы говорим о наиболее срочных изменениях, мы имеем в виду не повышение минимальной зарплаты. Нет, мы говорим – почему бы не начать с новых законов о прессе, с закона, который требовал бы уважения к консультациям в общинах по жизненно важным для их жителей вопросам, с низовой демократии? К примеру, почему бы нам – всем гражданам нашей страны вместе – не определиться с тем, каковы основные стратегические ресурсы колумбийского народа, запретив их приватизацию? Разве горнодобывающая промышленность важнее воды? У меня уже есть внуки, и мне бы хотелось, чтобы у них была доступная и качественная питьевая вода. Поэтому, по нашему мнению, на пути к политическому решению конфликта, несмотря на все сегодняшние трудности, фундаментально важен вопрос демократизации общества. И поэтому что по мере его реальной демократизации, мирное решение конфликта станет возможным. Ведь чем более наше общество анти-демократично – тем легче им манипулировать, парализуя людей страхом и конформизмом.
Беседовал Олег Ясинский
Гавана, Куба. 22 сентября 2019 г.
liva.com.ua/stremlenie-k-miru-glavnyij-politicheskij-kapital.html
«Стремление к миру – главный политический капитал»
25.10.2019
|