|
Празднование Нового года по лунному календарю в Янгоне, Мьянма. Архивное фото
Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
До китайского Нового года еще больше двух недель (он выпал в этот раз на 16 февраля), а несчастье глобальных масштабов уже началось.
Речь о ежегодном мучительном перемещении сотен миллионов китайцев по стране и планете, которое, вообще-то, еще пару лет назад назвали[1] самым большим миграционным потоком в истории человечества. Нет, не мусульмане с Ближнего Востока и севера Африки (мигрирующие в Европу) создали такой поток, а именно китайцы. И поток этот — часть того, что следовало бы именовать "китайским миром". Это аналог нашего "русского мира", только побольше.
Каждый пятый турист мира — кто?
Давайте посмотрим на цифры. На нынешний новогодний сезон предсказывают[2] перемещение 2,48 миллиарда человек по территории Китая на автомобилях.
Не пугайтесь, для начала эти цифры надо делить надвое — поехал и вернулся, причем, возможно, более одного раза (то есть, по сути, посетит родственников каждый китаец). И цифры эти нас мало касаются. Дальше: поездом съездят 389 миллионов. И это тоже в основном внутренняя миграция.
А вот самолетом воспользуются 65 миллионов человек. Да, часть их покроет по воздуху примерно 1000-километровое пространство с севера на юг страны или наоборот, но многие полетят за пределы КНР, потому что китайский мир охватывает всю планету.
Главное же, что сюда надо добавлять еще миллионы. Маленький пример: 7 из 28 миллионов граждан Малайзии — китайцы, и они тоже посещают родственников. Да, все поголовно. Так положено. Едут в соседний малайзийский город, в Сингапур или на Тайвань, но и в сам Китай. Или из Китая кто-то едет к ним. Множество местных китайцев не только знают, откуда родом их предки, но и успели там побывать. Это вопрос денег, но деньги сегодня у многих китайцев очень даже есть.
Подготовка к празднованию Лунного Нового года в китайском квартале в Куала-Лумпуре, Малайзия / © AFP 2018 / Mohd Rasfan
Во всех точках глобального китайского мира их ждет примерно одно и то же. Громадные торговые комплексы, расцвеченные красным (цвет праздника уже не первую тысячу лет), музыка, скидки, селфи. А также банкеты — семейные и офисные, неумеренные до крайности. В Малайзии неизбежен обычай заказывать на компанию громадное блюдо очень длинной лапши. И, на счастье и особенно долголетие, с воплями и азартными визгами, всем вместе вскидывать ее палочками для еды как можно выше — иногда лапша приземляется и на стол. В других частях китайского мира другие обычаи.
Итак, во всей красе мы видим китайский мир под их Новый год, но все-таки в Азии. А вот вам Европа. По брюссельским (столица ЕС) данным, в прошлом году Старый Свет посетили 12,4 миллиона китайских туристов[3]. Есть предсказания, что к 2022 году этот показатель вырастет до 20,8 миллиона. И к обязательному новогоднему посещению родственников это прямого отношения не имеет — хотя родственники бывают и в Старом Свете. А имеет прямое отношение к деньгам.
Несколько лет назад китайский туризм в Европу был магазинным. Разбогатевшие "новые китайцы" ехали, чтобы купить себе что-то из великих домов мод и этим поднять свой статус дома. Сейчас часть того же статуса — посещение европейских музеев. Еще им нравится экзотическая еда и то, что небо чистое и голубое (без смога), можно дышать и не кашлять.
У китайских тургрупп (гражданства любой страны) модно забираться в неочевидные места — Черногорию, Польшу (в последней их окрестили "пандами", что сами китайцы воспринимают как комплимент). Одна моя малайзийская знакомая уезжает скоро в Непал и полезет на какую-то, пусть не самую высокую, гору. Не забудем и "красный туризм" в Россию, где наш южный сосед в 20-е годы прошлого века учился коммунизму.
Китайские туристы с оленями в саамской деревне Самь-Сыйт в поселке Ловозеро Мурманской области / © РИА Новости / Павел Львов
В итоге оказалось, что всего по миру каждый год ездит 129 миллионов китайских туристов, то есть каждый пятый международный турист — китайский. Это только КНР, без всяких Тайваней или Сингапуров. И денег они тратят вдвое больше, чем, к примеру, американцы. Не на душу каждого туриста, а в целом (261 миллиард долларов).
Вот такая миграция. Пора делать выводы — в том числе возвращаясь к идее "русского мира".
Деньги и Конфуций
Существует множество определений того, что такое "русский мир". Но в них всегда вписывается идея русского языка как объединяющего фактора. А у китайцев этот фактор — не ключевой. Где-нибудь в Таиланде или Индонезии есть множество китайцев, не знающих бывшего родного языка. Но и они — часть китайского мира.
Может быть, дело в том, что Китай (и точно так же Индия) — это не столько страна (как Россия), сколько цивилизация. Примерно как Европа, где есть множество языков (пусть родственных), которые вроде как разделяют, — но есть и много общего, сближающего.
Это общее называется культурой. Как высокой (живопись, архитектура и т.д.), так и повседневной. И вот вам обычай любым путем, мучаясь с заказом билетов и задыхаясь в переполненных залах ожидания, но ехать к родственникам… Причем ехать должны те, кто помоложе, к тем, кто постарше… Это культура. Язык можно утратить, как многие мои знакомые таиландцы или малайзийцы, но оставаться настоящим китайцем.
Заметим, что китайские — то есть пекинские — власти не ставят изучение языка или языков (диалектов) на первое место. Это само происходит. В США или Европе студенты тратят большие деньги на то, чтобы учить китайский, и не только классический, но и, допустим, кантонский диалект. Это им нужно, а не Пекину — чтобы не выпасть из сегодняшнего мира, где без китайской экономики далеко не уедешь.
Зато Пекин финансирует институты Конфуция по всему миру, для эмигрантской общины и для иностранцев. Это не всегда и не совсем язык, но это философия. То есть способ мышления. То есть какие-то общие для всех китайцев (и не только для них) идеи о том, что такое семья, государство, правильная жизнь.
Школьники во время диктанта по китайскому языку в Институте Конфуция Дальневосточного федерального университета во Владивостоке / © РИА Новости / Виталий Аньков
Ну и остается мощная бытовая культура. Та же лапша, которая объединяет китайский мир повсюду, равно как и еще примерно сто тысяч разных привычно пахнущих блюд.
Вернемся к деньгам. Деньги — очень хорошая и нужная штука для того, чтобы люди одного народа превращались в какое-то единое целое, пусть и разбросанное по всему миру. Работает эта штука по-разному. Вспомним хрестоматийную историю того, как в 60-е и 70-е китайские радикальные коммунисты надеялись, что эмигрантские общины по всему миру будут работать на китайскую революцию. Из этого в итоге ничего не вышло, хотя поначалу левые движения (в Индонезии, на Филиппинах и т.д.) пытались что-то сделать.
Но как только в начале 80-х стало окончательно ясно, что с классическим коммунизмом XX века покончено и Китай меняет концепцию, первые пришедшие в него (через колониальный тогда Гонконг) деньги были китайскими. И только потом происходящим заинтересовался западный бизнес.
Итог: сложившийся к сегодняшнему дню "китайский мир" — проект, ставший успешным благодаря врожденной деловой предприимчивости китайца. И уже во вторую очередь этому проекту помогли прочие особенности культуры китайской нации.
Когда кто-то пытается повторить "китайский путь" (в целом или в частности), представители этой цивилизации обычно говорят: не пытайтесь. Все народы и все пути уникальны. И исходить надо из этой уникальности, позволяя ей развиваться естественным для народа путем.
В этом контексте имеет смысл четко определить, в чем особенность и уникальность "русского мира", делающего его совсем не похожим на китайский, американский и остальные.
ria.ru/analytics/20180130/1513550707.html
30.01.2018, 08:00
Ссылки
| 